[Toshka]

НРПГ: Терренс, ты начинаешь здесь.

... 28 апреля 325 года ...

Терренсу было несколько недель от роду и при этом ему было что-то около двадцати с хвостиком. По крайней мере, так говорили девушки из окрестных деревень. К тому же мнению склонялись и взрослые домиры, оценивающие симпатичное смазливое лицо человека, сравнивая того со своими детьми. Скорее всего мужчина правильно сделал, решив покинуть Большую Глирь и направится на телеге-попутчике в сторону города. На самом деле, можно было добраться и по реке, но почему-то казалось, что два дня на телеге с ночевкой на постоялом дворе, да еще и бесплатно, так как у сына булочника Ваймса, здесь были друзья, оказалось занятием куда более познавательным.

О мире, который наверняка он знал довольно хорошо, Терренс сейчас практически ничего не знал. Иногда память что-то подсказывала ему на уровне инстинктов, но большую часть ему приходилось все же выяснять, слушая, высматривая, догадываясь. То, что он знал язык, на котором говорили в этой стране, причем знал идеально - говорило о том, что либо он был очень хорошим лингвистом, либо просто был отсюда родом. Мин Акрон полнился разнообразием языков, языковых групп, наречий... В общем-то? для решения этой проблемы существовали, как ему говорили в деревне какие-то там переводчики. Но в глаза их никто не видывал, как и разнообразие языков не слыхивали. Зато вот про религию уж деревенские просветили Терренса в меру своих скудных сил. Они даже водили его в часовню Гарлика, бога плодородия, но престарелый пахарь, который за жизнь то если и свершил пару полезных волшебств, и то благо, лишь пожал плечами:
- Из земли пришло, в землю и уйдет. - И что он хотел сказать?
Хотелось верить, что ничего такого. Просто ляпнул, что первое в голову пришло-то.

А вообще богов в мире было множество. Великое множество. Больших и маленьких. Честных и подлых. Но самым главным был Лайтблейд. Бог жизни. Бог добрый и справедливый. Травница, у которой жил Терренс говорила о Лорде Жизни с большим почтением. То, что смог понять же мужчина - так это то, что убивать бог сей запрещает и даже почти 2/3 его жрецов никогда в жизни не берут на себя эту ношу. Они обезоруживают, оглушают, но не убивают. И есть лишь те редкие избранные, кому разрешено нести слово божие нести искореняя зло, которое нельзя исправить уже никак. Не перевоспитать, ни усмерить. А как-то они определяют? Ну как-то там... Простым людям это не нужно было. Важно было лишь то, что целители содержали больницы, сотрудничая с зажравшимися (по словам крестьян-то конечно) идиотами из гильдии медиков, которые только и норовили что обобрать домиров и побольше заработать деньжат. Лайтблейдовцы же лечили за просто так. Как уживалась такая странная структура? В деревне это явно было не узнать, потому как люд знал мало и только то, что им было велено знать. Помимо Лайтбледа была еще богиня, что являла собой само солнце. Райза. Ярчайшая. Лучезарная. Крестьяне любили ее ничуть не меньше Лайтблейда, а порой даже и больше, хотя все же главенствующей религией оставалась религия ллайт, в которой Лайтблейд занимал наивысшую позицию. Другие религии? М.. Деревенские о них не знали. Слухи ходили, что Дварфы де во главе всего ставят Торантора, великого и могучего кузнеца, что де некогда выковал на своей наковальне все четыре базовых элемента, коии подарил сначала своим младшим богам помощника, а те уже донесли до смертных. Ой, да чего только в деревнях не говорили.

Райза же была утешительницей, хранительницей, надеждой. Если Лайтблейдовцы в основном занимались сохранением мира, порядка, гармонии, процветания, размножения (как бы не пошло звучало), стабильностью, искореняя при этом всякого рода нечисть, то райзатаркилы боролись просто со злом и помогали в горе, нищите, сохраняли тем, у кого были беды и проблемы надежду в лучшее будущее. Правда, насколько понял Терренс, многие жрецы убивали много и часто. Их отправляли большими группами в разные злачные места, которые они очищали от скверны. Истинное зрение света и тьмы в душе домира и любой большой то или мелкой твари, помогало им не ошибиться и не убить чистого душей, ну или хотя бы того, кто лишь чуток запятнан. Покажите, кто тут не без греха?

Такой прекрасный дуэт позволял стране жить местами весело и счастливо, но все же не все так было прозаично, как иногда напевали в деревушке, где жизнь текла тихо, спокойно и размеренно. Урожай в прошлом году собрали хороший, в этом весна была теплая, мягкая, пригожая.. Гарлик был доволен, Гаал, дева рек подарила много рыбы, а Лармак, плачущая эльфийка, не раз посещала небеса, окропляя водой вспаханные поля...

У города же все оказалось намного мрачнее....
Телега, запряженная в старенькую клячу, что доживала свои последние годки, наконец-то скрипя одним колесом взобралась на холм, открывая взору Терренса город.
- Вот он - пыхнул сквозь трубку Ваймс, которому от роду шел уже четвертый десяток - Попью пивасика сегодня - довольно добавил мужик, но по глазам было видно, что не попьет.

Жена у него была баба стервозная и все что успевал Ваймс сделать - это отдать короба с выпечкой лавочнику, с которым вот уже двадцатый год был налажен прочный контакт, да тут же отправляться обратно, чтобы завтра уже быть дома. Иначе будет скандал.

А Ваймс скандалов не любил. Не любил с рождения, ибо буквально купался в них. А потому и стал подкоблучником. Но то была его судьба, а не Терренса. Взор человека был обращен к большому поселению, обнесенному не высокой местами поросшей мхом стеной, служащей скорее для показателя границ города, чем для охраны. Впрочем, от ветров, блуждающих по полям, эта стена вполне могла уберечь. да видимо в том и было ее основное предназначение. Город Нирм, уездный город уезда "Анютино поле", раскинулся жалким подобием на город (хотя почему так решил Терренс кто бы знал) на двух берегах широкой реки. Название ее Терренс не знал, хотя если верить словам Ваймса - это была та же самая река, что и у них. Река Сайл. По ней то и дело сновали мелкие речные суденышки. Река позволяла устраивать речное судоходство и видимо именно поэтому в город тянулось такое множество товара....

- Ну че.. Че-нить вспомнил? - в который раз спросил сын пекаря, что видимо решил - только Терренс сделает шаг из деревни и обязательно вспомнит кто он, а Ваймс будет так рад всем в деревне про это рассказать.

Само собой, Терренс ровным счетом не вспомнил. Лишь понял, как выглядит город. На наглядном примере. Но его внимание отвлекло теперь иное. Огромнейшая вереница телег с разнообразной провизией стекалась с окрестных дорог и стопорилась у ворот города, где уставшие, злые и даже может голодные стражники шманали телеги, заглядывали в фургоны. Многих заворачивали и отправляли в пристройку у ворот. Все, кто туда уходил - не возвращались. Терренс бы еще долго мучился бы в догадках, если бы ему не объяснил Ваймс:

- И те туда тоже надо. Кинжал - эт оружие. Закон ввели то ли прошлым годом, то ли позапрошлым, фиг знает. Оружие несешь - надобно платить. Не хочешь платить - надобно оставлять на складе.

Стоять в компании Ваймса еще пару часов было не самое лучшее времяпровождение и распрощавшись с булочником, мужчина двинулся по обочине в сторону сторожни. Время клонилось уже к полудню и шел шестой час. Терренс уже знал, что в сутках всего тринадцать часов. Вообще число тринадцать было в каком-то роде священным. тринадцать высших богов, тринадцать часов в днем, тринадцать месяцев... и если там еще как-то что-то с числами делать, то еще много получалось разных тринадцать. Сегодня же было воскресенье. Двдцать восьмое апреля. В месяце надо сказать было всего 28 дней и первое число каждого месяца было всегда понедельником. В общем, просто и не затейливо...

Пройдясь по обочине, Терренсу все же пришлось отстоять небольшую очередь в сторожню. За это время он видел как несколько людей проходило через ворота, показывая какие-то бумаги. Их спокойно пропускали. Но большинство простых домиров просто протискивались мимо телег. Их осматривали и если вид был приличным (не грязным и на рожу не пьяный), то их спокойно пропускали. С некоторых все же брали плату. К примеру двое гномов на пони долго хорохорились, но стражники, что так и не получили куша с предыдущей телеги, так как там было все чин по чину, настолько обозлились, что сказали, что с длинных носов положено взимать андоров весом с их нос.

Гномы конечно же обиделись, но дали всего лишь один серебряный за каждого пони, чтоб не серили, всмысле чтоб убирали за ними и один серебряный за себя. На том и порешили.

Уже с первых минут город порождал внутри странное отталкивающее чувство, словно Терренс попал в какой-то крысятник. Грязный и шумный. В сторожне с него взяли два серебряных. По одному за каждый кинжал. Окрутили рукоять полоской грубой веревки и поставили сургучную печать. Внесли какие-то пометки в толстую книгу, узнали имя, откуда родом. Потом выдали клочок замасляной бумаги на которой были непонятные пометки и сказали, что терять бумагу нельзя, оружие оголять на улице тоже. Только в качестве самообороны да и то критично.

- Лучше убежать и доложить первому же стражу. - сказал стражник, выдавая бумагу и открывая дверь, что вывела Терренса на улицы города....

Город был... грязным и мрачным, но при этом он обладал какой-то неудержимой энергией бурлящей жизни. Это ощущение захватывало, обволакивало и заставляло идти вперед. Низкие домики, в основном из кирпича, покатые крыши вперемешку с пологими. И чем глубже в город и ближе к реке, тем стоическое был запах тухлой рыбы. Блуждая по улицам, Терренс пытался понять, что-то вспомнить, но тщетно. Его старания развеяло ощущение и желание поесть. Обнаружив себя в Портовой части Нирма, Терренс понял, что уже скоро начнет темнеть. Здесь было очень много разнообразных затхлых трактиров, в которых матросы напивались в дрызг, а затем проводили остаток ночи в объятиях шлюх. Да, именно шлюх. Терренс уже знал, что есть те, кто служил Лотэмелии и те, кто отдавались за деньги.

Вообще, как поговаривала Мариса, изначально Лотэмелия была богиня дварфов. Веру в нее принес еще сам Первый Путеход Снорр, что сутпил на Мин Акрон кажется эм.. после того как тут очень давно никто не жил из домиров. В общем, похоже, Мин Акрон был колонизирован какими-то другими мирами, но это было так давно, что подробности в деревнях есессно уже не помнят, а как говорила Мариса, мир почти умирал после этого несколько раз, а вместе с ним и знания. Так вот, изначально Лотэмелия, богиня искусства и красоты, была истинно дварфийским божеством, ей поклонялись ремесленники, но на Мин Акроне (опять же со слов Марисы) число почитателей значительно расширилось, появились барды, танцоры, художники, которые поклонялись искусству и всему прекрасному, поэты, композиторы... постепенно прекрасно переросло в нечто приятное, милое и затем уже Лотэмелия стала всеобщей богиней любви, хотя в истоках она являлась и остается богиней искусства. Так вот, было у нее ответвление жрецов, которые называли себя Дарящие. Они удовлетворяли жаждущих, но делали это не со всеми и бесплатно и только при обоюдном согласии. Искусные любовники и любовницы. Прекрасно знающие этикет, начитанные, эрудированные. Многие из их почитателей и спутников так ни разу и не вкусил их тела. Но уже проводить время с ними было прекраснейшими минутами в жизни. Женщины Дарящих не любили. Оно и понятно почему. Если шлюха что отдавалас за деньги была всего лишь шлюхой, то о Дарящих мечтал каждый мужчина и в тайне каждая женщина. Хорошие они или плохие судить Терренсу было сложно. Знал лишь он то, что Лотэмелия разбавляла пару Лайтблейд-Райза, что были братом и сестрой. Сама же богиня искусства и любви была женой Лорду Жизни. Вот такая вот странная компания. Впрочем, среди жрецов богини было не мало и тех, кто чтил святость чувств двух людей, кто оберегал от измен и прочего. Короче, всего и предостаточно.

Сейчас же ноги Терренса думали явно не о том о чем думала голова. Они думали о покое и желании где-нибудь приземлиться хотя бы не на долго. Вывески заведений не обладали незаурядным умом их хозяев. Точнее его отсутсвием. "Красный бык", "Белый стол", "Темный бур". Тупо и не интересно. Многие таверны вообще не имели вывесок... Приметив одно заведение с вывеской "Весенний свет" и решив, что она наиболее мила, мужчина потопал в том направлении. Слева была река и многочисленные пирсы. Фонарщики уже начинали зажигать фонари. Сновали матросы, топтались пассажиры, бегали воры... Благо Терренсу повезло. Пробившись к тротуару, которым практически не пользовались, так как конные тут при всем желании не проедут, мужчина пошел вдоль многочисленных складов и таверн к нужной. Шум здесь был слегка приглушенный, а дорога грязная. Может быть Терренсу так повезло или не повезло, но проходя мимо одного из переулков, он услышал оборванное:

- Помо.... - оглянувшись, в сумраке уже Терренс увидел как двое пацанов лет под двадцаток прижали к стене девку. Один шарился в ее сумке, а второй придерживал трепыхающееся тело, облапывая.

- О, бабло - радостно вякнул один, но услышав резкое "тссс", обернулся в сторону слегка затормозившего непроизвольно Терренса, но тут же отвернулся.

Похоже, воровство и насилие здесь было в порядке вещей. Многие просто проходили мимо.....

[Терренс]

Когда парень собрался покинуть ставшую уже почти что домом деревеньку, он расчитывал на долгую пешую прогулку, но раз подвернулась возможность провести это время за беседой на телеге - было бы глупо ею не воспользоваться. Чего зазря стаптывать сапоги по пыльной дороге?
То немногое, что он знал ныне, можно было записать на паре страниц книги. Деревенские были людьми весьма религиозными, хотя и разбирались не шибко, так, больше в том, что могло касаться их простой жизни. Так что вряд ли знания, которыми снабдили его Большеглировцы были для, как выяснилось, не шибко религиозного Терренса значимыми и полезными. Впрочем, они надежно отложились в его памяти, дожидаясь лучших времен - когда пригодятся. А такое время могло и не наступить.
Улыбнувшись в ответ на надежды мужичка "попить пивасик", Терри внимательно разглядывал открывшийся взгляду городишко. Подсознание шептало ему о том, что сей град Нимр - уныл и жалок. Но обосновать эти предположения он не мог. Видимо, видал и больше города, да и чище те были. Но ничего не помнил.
- Да не... - Терренс пожал плечами. Здоровое любопытство у Ваймса. Понятное. Ему и самому не хотелось разачаровывать пекарского великовозрастного сына. По сути, подобные надежды теплились и в душе молодого человека. - Просто... Знаю, что в других местах бывал. Побольше, побелее, чем этот Нимр ваш. Может быть, такими обрывками и вспомню потом.
Распрощавшись с попутчиком, Терри спрыгнул с телеги, и направился в указанную будку. Отстояв положеное время в очереди, парень явил свою персону - трезвую, чистую и сравнительно недавно бритую местной страже, которая упаковала его кинжалы, и записала немудреную информацию о приезжем: Терренс из деревни Большая Глирь, с деловым визитом. Расставшись с некоторой частью и без того довольно скудных накоплений, он получил назад свои кинжалы с печатью, упрятал подальше данную бумагу, больше напоминавшую простилку на протвинях у пекарей, чтоб сахар не подгарал, и добро зашагал по улице.
Парень старался не показать, что город ему в диковинку и в новинку, но исподволь смотрел по сторонам, изучая и приноравливаясь к городской жизни. Она бурлили и кипела, но бульон этот отдавал тухлятиной, и не только потому что Нимр насквозь провонял гнилой рыбой. Город был усталым и циничным, словно тридцатилетняя проститутка. Насквозь пропитым и прокуреным, порочным и грязным. Но, хитро и своеобразно, неосознанно, Терри ощущал со всей этой сутолокой странного рода единение. Парень и сам не заметил, как шаг его стал обманно-ленивым, изчезло из движений и выражения лица напряжение, хотя и не пропала настороженность чужака. Всем своим видом Терренс демонстрировал местному ворью и прочему сброду, что правила игры ему знакомы, он их уважает и не собирается напарываться на неприятности, но даст отпор любому, кто рискнет с ним связываться.
От судорожных попыток присвоить описания и дать названия своим ощущениям, Терренса отвлек голод. Кабаки вокруг были один другого гаже, но одна вывеска все-таки привлекла его внимание. По крайней мере, владелец заведения проявил изобретательность в отношении названия, потому имелась надежда, что и в других аспектах таверна явит отличия от прочих "Новых весел", "Поросят и гусей" или "Пьяных дев". На фоне этого великолепия "Весенний свет" был словно из другого мира. Протискиваясь по узкому тротуару мимо других прохожих, Терренс взял курс на приглянувшийся кабак, когда, проходя мимо одной из подворотен, застал картину форменого грабежа.
Что это был именно грабеж, Терри сообразил сразу. Иного повода шарится с радостными воплями "Бабло!" по чужим сумкам - нет никакого резона. Мысленно коря себя за желание нарваться на неприятности, парень не смог пройти мимо: уж больно жалобно вскрикнула девушка, и слишком ясны были намерения двух охамевших юнцов. Откуда в нем взялсь такое глупое благородство, Терренс не знал. Стражи по-близости тоже явно не было.
Резко остановившись, он развернулся лицом в переулок, мельком глянув, не проходной ли, "пригляделся" к лицу дрыгающейся в хватке парня девице, и рявкнул, импровизируя на ходу:
- Лиза?! - и тут же повернув голову, словно окликая кого-то, ушедшего вперед, добавил: - Вилл, тут твою бабу какие-то жлобы лапают! Говорил же не пускать ее одну! Джер, Али! Сюда!

Количество бросков: 1

Сообщение отредактировано: Терренс - 25 Янв 2009, 16:44

[Toshka]

Терренсу могло конечно и не повезти. Простая шпана вполне могла оказаться бывалыми бандитами, которые не только баб грабили, но и пускались до понажовщины, но то ли голос у мужчины был настолько убедительным, то ли грабители были столь низкого пошиба, но практически сразу они рванули с места в глубь переулка.

Девица же слегка сползла по стене, но тут же набрав поболее в грудь воздуха, спохватилась:
- Моя сумка!!! Там же.... - то ли от бессилия, то ли от отчаяния, она так и села на грязную улицу и горько зарыдала.

А город продолжал по-вечернему шуметь совершенно безразличный и к девушке и к ее случайному спасителю...

[Терренс]

Импровизация Терри удалась на славу. Пареньки оказались не слишком круты, впрочем, добычу - сумку девушки, да еще и с деньгами, они получили. "Лиза" сидела на земле и горько плакала, видимо, переживая шок от произошедшего. Терренс и сам был склонен думать, что спасло ее чудо, ведь никаких Али, Вилла и Джера не существовало в помине. Но вот плачущая девушка... От этого зрелища у Терренса опусткались руки. Постояв секунду в нерешительности, он подошел к девушке, и рывком поднял ее на ноги.
- Идем, идем отсюда. Ты же не хочешь, чтоб они вернулись с подмогой? А я тут один. Ну-идем же. В бездну сумку, ты цела? Это главное. А сумка - не беда. Пошли отсюда, вон трактир, я тебя чаем напою, идем. Стражу найдем, они их искать будут. Идем. Как тебя звать?
Мягко уговаривая девушку, Терри, однако, на самом деле не хотел задерживаться в злополучном переулке, мало ли... И потому, несмотря на тихие слова, призванные не столько утешать ее, сколько отвлечь, увлекал спасенную, но ограбленую девицу в сторону людной улицы, даже если она артачилась, волок силой.
От собственного рыцарства на душе у парня было паскудно. Терренс в серьез думал, что эта выходка ему в городе еще аукнется.

[Toshka]

Редко когда подобные акты милосердия случались в Нирме. Красивый мужчина, что спас девушку не только от грабителей но и более чем вероятно - от насильников, еще и пытался успокоить несчастную, увести ее из злачного места. Для этого городка, пропитанного всеобщим безразличием, то, что сделал парой минут назад Терренс казалось неслыханным поступком. Геройским и щедрым. Быть может, именно поэтому, девушка безропотно последовала за красавцем, когда тот не просто ушел дальше, а повел ее в приятное и светлое место.

Миловидная девченка лет восемнадцати, которую звали Айвен, плелась за Терренсем не отставая ни на шаг. А на улице уже темнело буквально на глаза. На небе во всю уже мерцали звезды, а общий домирский гам постепенно смолкал - матросы и чернорабочие расползались по кабакам и тавернам.

"Весенний свет" оказался очень приятным и чистым заведеним. Было даже удивительно видеть такое пристанище в этом злачном городке. Мягкий приятный свет окутывал помещение. За небольшой барной стойкой сидел пухлый хоббит и слегка скучающе созерцал улицу за распахнутым окном. Справа от него, в углу распологался стол с ворохом цветов, среди которых лежала открытая шкатулка. Из нее лился дивный свет и играла приятная медленная мелодия, которая создавала в таверне непеедаваемое очарование уюта и спокойствия.

Двушка, что плелась следом за Терренсом уже перестала всхлипывать и лишь иногда грустно вздыхала. Заняв один из немногочисленных столиков, застланных мелоснежной скатертью с красной каймой, мужчина огляделся. Да.. Эта таверна явно не пользовалась спросом. Всего лишь двое молодых - парень с девушкой тихо ужинали, иногда о чем-то переговариваясь. За соседним столиком сидели два коренастых мужчины, при оружии и с нашивками какого-то дивного узора, словно они пренадлежали какой-то организации. Эти двое ьез стеснения смотрели на молодых и вскоре стало понятно, что это их охрана. Девушки или парня, или их обоих.

Еще одна девушка, столь же молодая сидела в самом дальнем углу таверны недалеко от стойки. Вокруг нее было разложено множество листов бумаги, испещренных мелким текстом. Развернутая карта заменяла скатерть. Мыслительный процесс шел настолько сильно, что девушка даже и не заметила, как испачкала лоб в чернила.

Как только Терренс и его спасенная бедняжка сели за стол, на них обратили сразу две пары глаз: девушка с картами и собственно бармен.
Хоббит спрыгнул с высокого стула и поспешил к посетителям, прихватив с собой дощечку и мел.

- Вечер добрый господа. - взгляд хоббита остановился на юной особе и почему-то бармен вдруг подтянулся, приосанился, заулыбался шире, почему-то бросил взгляд на посетительницу в чернилах и затем вновь посмотрел на пару - Что будете заказывать?

[Терренс]

Вытащив девчонку из подворотни, Терренс, посматривая, чтоб она держалась поближе, зашагал в трактир. Та хоть рыдать перестала, уже радость. Толкнув двери, они вошли в "Весенний свет". Приятное местечко, очень уютное, под стать названию. Видимо, то ли матросню сюда не пускали, то ли таверна была сильно не из дешевых. На этом размышлении парня охватила тревога за содержимое его не накрепко набитого кошелька.
- Добрый вечер. Чаю для девушки, - кивнул он хоббиту. - Да и мне тоже, пожалуй.
Когда баркипер стрельнул глазами на девушку увлеченную картами. Надо же, лоб испачкала, так задумалась, а вот новоприбывших в трактир отметила. Терри невольно проследил за его взглядом, глянул на чернильное пятно, и постарался скрыть улыбку. Ни пара, ни их охрана его не заинтересовали - там все просто было - не суйся, будешь цел.
Когда хоббит унесся, Терренс попробовал разговорить свою спасенную:
- Ты отсюда родом, Айвен? Как тебя угораздило-то попасться тем двоим в лапы?

[Toshka]

- Через пару минут будет готов - кивнул хоббит ни чуть не расстроившись, что заказали так мало и направился через небольшую дверь, видимо, на кухню, исчезнув из поля зрения на некоторое время.

Айвен немного потерла щеки, так как они у нее слегка побледнели и отерла остатки слез. Курносый нос опух, а глаза слегка воспалились, но Терренсу эта девочка казалась довольно милой. Будь бы он лет на пять младше или она постарше...
- Я ходила деньги забирать - ответила грустно Айвен - Много денег. Если честно, сколько ни ходила, никогда никто не нападал - в голосе юной барышни чувствовалось удивление, словно это так обыденно было, что ее не трогали.

Это заставило насторожиться парня. Что-то тут было не так. Уж слишком плохо он знал еще мир, чтобы спокойно пропускать подобные вещи мимо ушей. Тут главное не вляпаться в какую-нибудь дрянную историю с богатыми, титулами, неприкосаемыми и прочей фигней. Девушка действительно выглядела очень опрятно. Можно сказать, что даже непривычно аккуратно для столь паршивого района. Но наверняка здесь, в Нирме, были места и получше порта. Белое платье было оторочено красным рисунком. Точно такой же скользил и по рукавам, вокруг высокого ворота. Волосы были собраны высоко и заколоты аккуратными красными заколками-цветками. В ушах были красные капли-сережки. Скорее всего простые стекляшки. Не тянули они своим тусклым блеском на что-то дорогое. Темно-красный плащ с черным витиеватым узором по всей ткани. И никаких украшений, вообще.

Ага! Вот все же что заставило Терренса обратить внимание именно на ту девушку с чернильным пятном. Одежда. Она была у них почти что одинаковая. Разве что у одинокой женщины, которой на вид было лет двадцать-двадцать пять, вырез был более открытым, а шее, на длинной серебристой цепочке висел полупрозрачный кулон размером с пол ладони, покрытый аккуратным веером мелких камешков. В форме цветка. Впрочем, когда Терренс обратил свой взор вновь на незнакомку - та уже обратно увлеклась своими картами. Запачканные чернилами пальцы грозились вот-вот оставить еще одну полосу на уровне носа.

Айвен замолчала, так как хоббит принес поднос с двумя небольшими аккуратными чашечками и дымящимся чайником с приятным запахом. Бармен удалился даже и не попытавшись сообщить цену. Может быть, он планировал это сделать потом?

- А вообще я из Овалы. Это деревня в паре дней езды отсюда - продолжила грустно спасенная, иногда поглядывая на незнакомку в углу - Никогда не думала, что города бывают такими... - она задумалась, словно подбирая слова - Жестокими.

[Терренс]

Теперь, когда рот девчонки не кривился от рыданий, глаза не были заполнены слезами, хотя и были слегка опухшими, она была довольно миловидна, и Терри сообразил, почему те парни на нее напали. Вряд ли это быдло знало, что у нее с собой внушительная сумма денег, это оказался скорее просто "дополнительный бонус". Либо кто-то подговорил их затащить Айвен в подворотню.
- Тебе не следовало ходить без охраны, ты красивая девушка, а тут полно всякой пьяной мрази. - Терренс тоже не подозревал, что города бывают такими злыми и безжалостными, но в отличии от девушки, для него это не явилось откровением, да и он как-то довольно уверенно себя чувствовал в этой атмосфере. Хотя и не одобрял. - Тебе повезло, что они украли только деньги. Я тоже не местный, - заметил парень, разливая чай по чашкам и пододвигая одну из них девчонке, исподволь изучая ее, ее наряд, жесты, манеру говорить. Аристократка? Вряд ли. Да и не будут такие носить одежду как к десятка других. Та, с чернилами на лбу и Айвен - одного поля ягоды. - Ты простишь мне один не слишком тактичный вопрос, Айвен? Ты принадлежишь к какой-то касте, судя по твоей одежде? Если я спрашиваю, о чем не должен, не отвечай и прости меня. Я не знаю местных обычаев и могу не знать, порой, даже очевидных вещей.

[Toshka]

На лице девушки проступило опять удивление еще более сильное, чем в прошлый раз.

- Так ты чужак? - спросила она, хотя, видимо, ответ и так знала - А говоришь как местный.

Щеки, которые Айвен так усердно терла, теперь порозовели и она ответила:

- Нет, я не из касты, что ты. У нас тут и каст-то нет. Я послушница. Ищущая. - девушка почему-то смутилась и отвела глаза в сторону, вертя пальцами кружку с чаем - А вот там сидит жрица - добавила она - И мне видимо прийдется к ней подойти и сказать, что случилось. - Айвен нахмурила бровки, но Терренс понял, что совсем не по этой причине.

- Нас не трогают, потому что боятся. Э, всмысле уважают - поправилась девушка - Воры должны быть наказаны. - Она мстительно улыбнулась.

Это выглядело очень занятно в совокупности с опухшим носом и глазами. Правда, похоже, смелости у послушницы было куда меньше, чем она хотела показать.

[Терренс]

"Чужак" Терренса одновременно и смутило и задело.
- Я не думаю, что "чужак", как ты сказала, это мой самый большой недостаток, - сухо сказал парень, откидываясь на спинку стула. - А в этом городе полно не местных, это ж проходной двор, порт. А про касту - извини, неправильно выразился. Просто я обратил внимание, что вы - ты, и та дама, очень похоже одеты. Возможно, те двое были тоже не в курсе, кто ты такая. Если хочешь, я смогу засвидетельствовать твои слова, о краже и нападении, если, конечно, мое слово будет что-то значить. Но вряд ли тебе вернут деньги. Как я понимаю, местные стражи, даже если и поймают этих сволочей, навряд ли при них найдут деньги, даже если те не все успеют потратить. - То, что местные стражники не упустят свой шанс - Терри не сомневался. Девчонка, хоть убей, не понимала, что грозили ей тогда вещи куда как более трагичные для нее самой, чем потеря сумки с деньгами. Проклиная свою амнезию, парень пытался выудить из памяти, не говорили ли ему что-нибудь об Ищущих - кому поклоняются, какие догмы исповедуют.

Сообщение отредактировано: Терренс - 29 Янв 2009, 04:37

[Toshka]

Увы, но ничего такого в деревне ему не говорили, а если и говорили, то Терренс не запомнил. Уж слишком много информации на него свалилось. Она могла быть послушницей одного из десятков богов, как великих, так и второстепенных.

Девушка уже не понимающе посмотрела на Терренса, но решила не объясняться, а лишь благодарно кивнула:
- Спасибо. Это было бы просто замечательно. Там было столько денег - она слегка нервно потерла сзади шею - А меня они узнали - вздохнула она. - Впрочем, сейчас это уже не важно.

Девушка поднялась, отряхнув платье, разглаживая складки и вопросительно посмотрев на Терренса подошла к столу.
- Матушка - обратилась она не громко.

Женщина оторвала глаза от карты и слегка рассеянно посмотрела на Айвен и Терренса и затем сфокусировала взгляд.
- М???? А... Да, дитя? Э.. А...
- Айвен.
- Ага - согласилась жрица.
- Меня ограбили - коротко сказала девушка и слегка сжалась, но никакой вспышки негодования, воплей и чего-то подобного не последовало.

На лице жрицы проявилось явное не понимание, затем удивление.
- Всмысле? - уже более просто спросила она и все же коснулась пальцем носа, оставляя след - Ты же с охранником?

Видимо, девушка приняла Терренса за охранника Айвен, что было еще более странно. Ведь послушница вела себя так, словно шла одна и была уверена в том, что ее никто не тронет.

[Терренс]

Проследив, как Айвен пошла каятся и делать доклад, Терренс устало потер переносицу, и посвятил внимание чаю, решив не вмешиваться в разговор двух сановных от церкви особ, пока не попросят.

Получается, что ограбление Айвен было скорее именно по наводке, раз узнали. Если эти двое были из тех, кому плевать уже даже на богов, то вряд ли бы они убежали из-за его немудренной лжи. Скоре, просто бы тогда достали ножи. Хотя, бездна их знает. В общем, решив не ломать голову по напрасну над тем, что его не касается, парень пил горячий чай, в пол-уха прислушивался к беседе жрицы и посвященной, и ожидал, чтоб его либо позвали подтвердить слова Айвен либо... либо как оно там сложится.

[Toshka]

На начавший было разговор, молодая пара старательно не реагировала, а вот охранники на мгновение отклеклись, видимо, решив послушать по поводу ограбления, но когда взгляд одного, а затем и другого встретились с карими глазами жрицы, то быстро отвернулись и принялись опять созерцать своих подопечных.

- Охранник? У меня нет охранника - ответила Айвен - Это не охранник. Он спас меня. Я должна была собрать сегодня деньги с десяти адресов. Все собрала и возвращалась обратно. Двое мужчин схватили и утащили в переулок. Они забрали мой... - девушка потерла шею - и сумку с деньгами.

Вот теперь Терренс увидел, что значит настоящее удивление:

- Они что с дубу упали????? - в прямом смысле слова прифигела жрица - Да ты тоже хороша! Почему без охраны? - звонкий голос наполнился внутренней силой.

- Так зачем охрана - слегка сжалась послушница - Нас же все знают...

- Оно и видно. Раз священный символ тырят - довольно грубо ответила матушка и посмотрела на Терренса, словно изучая его с другой стороны.

Помог ли он потому, что хотел награду или просто потому что помог? Но вот взгляд женщины вновь повернулся к послушнице.

- Цветок назад не призывай. По нему и найдем. Если сорвали, то знали что берут или не знали.
- А я не умею.
- Тем лучше - ответила женщина.
- Кто я они знали.
- Всмысле по имени? В лицо?
- Нет. По одежде.
- Хм. - девушка задумалась, а потом легко поднялась.
- Эм.. Матушка - выдавила Айвен - Чернила.. Лицо...
- Ничего страшного - отмахнулась женщина и подошла к Терренсу - Не знаю, поблагодарила ли тебя Авен, но спасибо - ответила она на удивление спокойным уже голосом и очень приятным.

Когда жрица подошла ближе, то Терренс словно окунулся в море спокойствия, теплоты и умиротворения. Она явно поклонялась не злым богам.

- Если ты не занят, то я бы просила тебя отвести ее в храм. Если дождешься меня и захочешь, то сможешь получить награду.

Жрица помолчала и добавила, похоже, на всякий случай:

- Денежную, а так же кров и еду, если нужно. Но только сейчас прямо.

Такое предложение показалось Терренсу вполне нормальным. Порт был не тем местом, где проводили время жители города. здесь перекантовывались матросы, чернорабочие, всякий сброд и пассажиры, что не хотели ночевать на корабле или наоборот только сошли на берег.

[Терренс]

Слушая, как старшая отчитывает Айвен, Терренс мельком подумал, что для того, чтоб быть "матушкой" и "дитем" девушкам недоставало малости: с дюжну годочков. Скорее уж сестры. Цветком и священным символом, видимо, являлась отсутствующая у Айвен и наличествующая у второй жрицы подвеска в форме бутона. Может быть, грабители польстились на камни? Судя по разговору, у их храма были свои методы разборок с отребьем, обижающем послушниц, и сладкие мечты о мести, лелеяные Айвен, могли и воплотится.
В его сторону прошуршали белые юбки служительниц неведомого бога, Терри вскочил на ноги, и, не слишком подобострастно поклонился.
- Поблагодарила... - "Бездна! Ну мне-то не звать же ее "матушкой"!" - не зная как обращаться к женщине, замялся мужчина. Общество жрицы было теплым, словно летний дождь. Если это следствие благословения ее бога, то их храм должен быть чертовски приятным местом для ночевки, определился Терренс. Хотя где он еще находится, этот храм... - Конечно, мне не в обузу будет проводить Айвен, но, надеюсь, она знает дорогу. Пол-минуты, буквально, госпожа, я расплачусь с хозяином.
Он хотел было возмутиться, и сказать, что вмешался не ради награды, но вдруг подумал, что лишней она не будет. А то, что он не знал, кому помогает - так это и сама Айвен, поди, еще раз десять расскажет любому, кто желает слушать. По сути, даже ужин и постель за пределами доков этого грязного городка - уже немалая плата и благодарность. Определившись окончательно, что да, он воспользуется кровом и хлебом неведомого храма, парень еще раз поклонился, и отправился к стойке, за которой властвовал корпулентный хоббит, в надежде расчитаться за недопитый чай.

[Toshka]

Женщина кивнула и сказала:
- Не трудись. Я заплочу - а затем развернувшись, вернулась к своим бумагам, потеряв интерес к мужчине и девушке.

Айвен вновь побледнела, однако слегка потерла щеки и вышла на улицу, ожидая там Терренса.

    скрытый текст

НРПГ: Делаю паузу, так как не знаю реакцию персонажа на то, что за него оплотят чаек

[Терренс]

-...? - Терри ошарашено поглядел на жрицу, потом перевел взгляд на Айвен, словно спрашивая у нее подсказки, как следует поступить. Потом мотнул головой, и буркнув: - Так это не займет много времени, сейчас пойдем, - развернулся к стойке.

[Toshka]

Айвен уже направлялась к выходу, так что Терренсу пришлось делать выбор самому. Жрица даже не взглянула на мужчину, так что он добрался до стойки.
- Пять менок - ответил хоббит на вопрос Терренса и тот понял, что сумма была настолько малой, что похоже эта женщина хотела сэкономить время.
Тем не менее дав медный андор, человек получил целую горсть дырявых маленьких медных кругляшей.

В деревне их называли шишками, правда настоящее название было - менка. В одном андоре было сто менок. В одном серебряном андоре было десять андоров. Ну а в золотом - целая тысяча. Такую монету многие в глаза не видывали, не говоря уже о том, чтобы держать ее в руках или расплачиваться.

Выйдя на улицу, Терренс без труда обнаружил Айвен. Девушка слегка была взволнована, то ли за то, что ее отчитали, то ли за то, что так облажалась, то ли за все вместе сразу. Она указала куда-то вперед, неопределенно махнув рукой и сказала:
- Нам туда, по Портовой.. А потом на Конную... и там еще идти - слова сошли на нет, так как похоже послушница не особо знала, что говорить.

[Терренс]

Расплатившись, и убрав подальше кошелек, Терренс поспешил догнать Айвен. Девушка уже ждалаа его на улице, и Терри поразился ее беспечности. Только что ей велено было идти с охраной, и вот она снова убежала вперед. Все еще надеялась на уже единожды попраный авторитет своего положения?
Названия улиц ему ничего не говорили:
- Ну тогда веди, - предложил он. - Я-то дороги не знаю. И Айвен, постарайся выбирать широкие и людные улицы, а не всякие закоулки. - немного резковато попросил юную послушницу. Возможно ей такая просьба казалась трусостью, но Терри считал, что его просили обеспечить Айвен безопасный путь до храма, а не драться за нее с каким-то сбродом. И при первом же желании девушки он был готов поделится с ней этими соображениями.

Шагая по улицам Нирма, парень шел, поглядывая по сторонам, а, спустя пару кварталов спросил:
- Так что это за храм, Айвен? Кому из богов ты служишь? И как мне надо будет вести себя там, чтоб не наделать глупостей? - помолчав, Терренс прибавил: - Я действительно не знаю ваших обычаев, отнесись к этому с пониманием, пожалуйста.

Сообщение отредактировано: Терренс - 1 Фев 2009, 15:40

[Toshka]

Девушка не понимающе кивнула Терренсу на слова про улицы.
- Ну они главные и широкие - прокомментировала послушница, похоже, девочка иногда не догоняла странного Терренса.

Ну, что поделать, то ли он дейстивтельно был странным, то ли послушница не отличалась особым умом, хотя и была очень милой.

Ночь уже сгустилась над портом и звуки стали намного тише, а оттого как ни странно, но и более четкими. Вот где-то зазвенел колокол, оглашая о прибытии очередного запоздавшего судна. Вот где-то заорала кошка явно мечтая о большом и светлом. Где-то загорланили песню ужравшиеся моряки... Плеск речных волн о пирс.....

В ночных красках Нирм предстал Терренсу куда более спокойным и безопасным, но человек нутром чуял, что это иллюзорная маска, которой не следует поддаваться. Дорога вдоль доков повернула довольно быстро на перпендикулярную и широкую улицу, освещенную ничуть не хуже порта. Дома здесь были кирпичными как и во всем городе, невысокие, один-два этажа и отттого он, Нирм, напоминал просто очень большую и грязную деревню.

Второй вопрос заставил Айвен удивиться еще сильнее. Похоже, для послушницы это был день истинного удивления. Ни дать ни взять.
- Это откуда ж ты родом, если... - девушка все же осеклась, припомнив правила хорошего тона и ответила - Я послушница Лотэмелии. Прекраснейшей из богинь. Ее руками творится все прекрасное и великолепное в этом мире! Лучшая музыка, картины, скульптуры, поэмы и стихотворения - все это создано благодаря ей. В храме у нас правил довольно много, но не думаю, что к тебе они относятся. Самое важное - это помнить, несколько вещей - не хочешь неприятностей - избегай Ищущих.

Девушка еще немного подумала, а потом опять удивленно улыбнулась и рассмеялась чересчур беспечно.
- А я Ищущая. Вот тебе и неприятности. Смешно да? На самом деле я не совсем Ищущая. Я уже приняла сан Ступившей На Путь, но выбор мне не понравился. - девушка нахмурилась - Лотэмелия многогранна и каждый из нас, жрецов, старается отыскать в ней то, что подходит ему идеально. Я - ошиблась. И это не страшно. Я знаю, что изучив еще немного другие направления и их постулаты, я выберу то, что мне под силы будет и больше всего понравится.

Девушка опять замолчала изучая невысокие домики.
- Странно, что в какой-то стране не знают Лотэмелии. А Лайтблейда там тоже не знают? А какие у вас там боги? - принялась сыпать вопросами легкомысленная Айвен.

[Терренс]

Город был тих и покоен, но точно как и днем - вонюч и грязен. Неприятное местечко. Так что и Терренс не расслаблялся.
- Знают, - прервал он глупую девчонку. Вместо ответов на вопросы она принялась за рассказ о себе. - Я просто не понял этого по твоему платью. И символа у тебя не было. А правила - ты меня не поняла. Я не про ваши правила спрашивал, а про то, как прихожанам себя вести положено, чтоб не проявлять неучтивость. Ну да ладно.
Спрашивать девицу о том, как следует обращаться к жрецам, какой ритуал следует соблюсти при входе в храм, и все прочие вещи, которые обычно объясняют детям во млодых ногтях матери, было, видимо бесполезно - лишь бы вывалила ворох ненужных вопросов и кучу бесполезной информации о собственной персоне. Айвен была девушкой смазливой, но, видимо, разум выдавали в другой очереди, пока Айвен стояла в очереди за красотой. В общем, хотя Терренса и распирало любопытство, и хотелось спросить, что за таинственные Ищущие, и почему это они должны символизировать неприятности (пока неприятностей было больше у самой Айвен), но стрекотание девушки и ее распросы слышать не хотелось. Потому остаток дороги Терри молчал, посматривая по сторонам.