[Toshka]

Тыквенный переполох в Лиренсдейле

Лиренсдейл, маленький провинциальный городишко, каждый год в середине сентября отмечал Праздник Тыквы. Уютный, осенний праздник с красочной ярмаркой, танцами, песнями у костра и тыквами, которым в эти дни уделяли особое внимание. Всю праздничную неделю тыквы солили, жарили, парили, пекли, разбирали на семечки, заготавливая на зиму. Всю праздничную неделю тыкву нельзя было есть. Нет, не то, чтобы тыква была святая, но жители Лиренсдейла почитали Тыквенницу и ее желания, тихую и добрую богиню, что давала всегда большой урожай, который кормил каждую лютую зиму жителей маленького городка. А зимы тут были ой какие лютые…

Так вот. Рядом с Лиренсдейлом, за полями, в лесу, жила ведьма старая. Старая-старая, древняя. Было ей уже, поди, лет эдак за триста. Людей не травила, проклятья не насылала, хвори не разводила. А все почему? Потому что люди к ней были добрыми да приветливыми. Гостинцы носили чуть ли не каждую неделю. А по осени, в праздник Тыквы, ей сам городовой из бюджета отряжал целую телегу тыкв на зиму. Тем ведьма и жила. Сама ничего не выращивала. Травки собирала, да спала днями напролет. Годы шли, а городские бояться постепенно старуху переставали. А тут еще, вот тебе незадача, сменился городовой. Молодой, лет о сорока, крепкий, деловой. В ведьме зла и напасти не видел, зато видел старуху, что пригрелась на чужих спинах.

Долго ходил гороовой по своему новому кабинету. Все стол свой поглаживал, узорами любовался. Стол-то дорого стоил. И шторы дорого. А еще бы паркетик заменить. Но уже дома. Где ж деньги-то взять. Читал-читал он расходы, доходы и нашел лазейку. Тыквы, что ведьме шли. Тыковки-то продавать можно было. Часть денежек себе в карман класть. Вот тебе и новая шубка женушке и себе трость из слоновой кости.

- Все! Пиши, Матвей указ новый! – Радостно завопил городовой - Повелеваю тыквы, что на складах для праздника собраны раздавать лишь тем семьям, кто на полях работал. Ведьма не работала? Карга старая. Так вот кукиш она и получит! Это, Матвей, не пиши, понял? Ну что? Написал уже, дурень? Так теперь переписывай отседава и доседава!

Вот так вот и узнала старая ведьма Довренья, что тыкв ей теперь более не видать. Что народ ее бояться перестал. И суждено ей с голоду помереть. Но не тут-то было. Покряхтела старая карга, нарядилась свое самое красивое барахло и пошла в гости к градоначальнику. Молодо, зелено. Может мозги промыть, так одумается голубчик.

Долго искать достопочтенного Вайлора не пришлось. Туточки он и был на ямрарке. Возле самой толстой тыквы стоял, что высотой ему по пояс была, а шириной так десять таких как он. Стоял и гордо под дудки, да бабий хор резал тыковку. Старая ведьма народ локтями пораспихала, подобралась к Вайлору….

- Ты чего, лиходей, творишь то? По что старуху обижаешь?

Обернулся городничий, на бабку глянул свысока. Гордый, аки орел. Свое решение он уже сто раж передумать успел, но перед народом стыдно ведь теперя!

- А что ты старая ведьма хотела?

- У….уу…. – потянулись по рядам шопотки, а старуха лишь голову набок склонила да глаз прищурила.

Стоит горбатая на палку свою опирается.

- Хотела тыквы свои получить. Всего-то. Ты мне тыковки отдай. И я домой пойду. Никого не трону. Не обижу.

Надулся Вайлор.

- И кого ты старая обидишь? В тебе если чары какие и были, то давно повыветрились. Вон сама уже сыпешься. Тебе, Довренья, уже давно помирать пора! Люди столько не живут! А ты чай не эльфийка красавишна. А нелюдей мы кормить более не будем! Хошь есть? Иди работай!

Не обиделась старуха. Знала, что так будет и заклинаньице уже приготовила. Повела ручкою и баба в первому ряду глазастых зрителей с воплями корзину с яблоками уронила. Да вот только не яблоки из нее покатились, а тыквы.

- Я тебе вот, что скажу, городовой – ведьма прищурилась снова – Не вернешь мне мое исконное право да в придачу три телеги тыкв, к следующему рассвету, как петухи запоют, так я всю еду в тыквы превращу. И ту, что на деревьях да в полях растет, и ту что на двух да четырех ногах бегает.

- И не подумаю! – насупился Вайлор, уперев руки в боки – Ты нам больше не указ, ведьма! А будешь кровь нам портить, так мы тебя враз на костер! Да?!

Городничий оглянулся, ища поддержки у людей, да те, уставшие от старухи и страха перед ней горласто поддержали: «Да! Да!»

- Да говорите? – старуха огляделась и под взглядом ее народ то попритих.

А один дуралей, поди, пьяный, кузнец Боунен, вперед вылез и руками как замахал:

- Мы тбя крга не бмся! Вли отседва!

Вот тут ведьма да и обиделась. Взяла пальцами «щелк» и вместо кузнеца Боунена тыква на земле оказалась.

- Повторять дважды не буду. Исконное право и три телеги тыквы.

Раз! И нет старой. Исчезла. А толпа как завизжит! Как заволнуется! Ладно еда в тыкву. Это они еще не сообразили, что кушатки то неделю нечего будет. Так ведь кузнец! Кузнец-то! Ой лишеньки! А городовой знай себе орет, кулаком в грудь тычет, что не сдадутся они! Что вызовут магов да жрецов из столицы! Что сожгут они ведьму! С теми воплями и ушел бы во свояси. Если бы мужики ему доходчиво, даром что без кулаков, объяснили, что пока маги эти прийдут, они тут все к Халору с голоду подохнут. На одной воде не проживешь? А есть тыкву, так ведь того гляди и потравишься – Тыквеница обидится и все тут. Кинулась горожане во главе с городовым к складам, где тыквы эти несчастные хранились. А ключик-то потерялся! Склад каменный, ворота железом окованы, замок вообще булатный и в него записка всунута.

«Не все так просто!»

Эх! Обидели ведьму старую! Теперь до утра вместо веселья всякой ерундой заниматься!