[Лука]

НРПГ: Клэр, начинаешь здесь
8 января 326 года. 2 час дня.



Вид с холма открывался великолепный. Впрочем, причиной тому была скорее погода, нежели достоинства местного ландшафта. Январское яркое солнце серебрило выпавший снег: на деревьях, на крышах домов, на седеющем склоне холма. Аккуратные ряды небольших одно-двухэтажных домиков были как на ладони. Они прижимались к громаде крепости, окружали ее со всех сторон, точно она согревала их. Снег припорошил домики, так что отсюда, сверху они казались игрушечными, а громаду замка одел в пушистую белую шубу, украсив его как девушку новым нарядом.
Прекрасное утро, что тут сказать.
Город был не велик, он кормился тюрьмой, жил ею, он был почти одно целое с ней. Организация, использующая подневольный труд всегда прибыльна. Не в любом случае этот доход велик, но он всегда есть, как всегда есть урожай с поля, на посев которого не ушли семена. Таким образом, тюрьма содержала себя сама: рудниками, лесом. Но при этом каторжников требовалось кормить, требовалось одевать. Как большое предприятие, тюрьма давала достаточно рабочих мест, и мало кто в городе мог сказать, что он с нею не связан. Кто не кормил, и не одевал узников, тот лечил их или сторожил. Городок Фруд вырос вокруг тюрьмы сам собою, в силу той необходимости, с которой люди ищут для себя лучшего места.
Город начинался у самого подножия холма, что оккупировала Клэр. Практически пустой, только несколько деревьев и кустов, холм не представлял собой ничего интересного, за исключением того, что был удобным наблюдательным пунктом. С высоты была различима большая часть Фруда, и вдалеке виднелся, Змеиный лес, казавшийся отсюда обманчиво близким.
Близился полдень.

[Лука]

А городок был мал, как детская игрушка… Обойти его вдоль и поперек не требовало ни большого труда, ни времени. Погода, правда, не располагала, но девушка куталась поглубже в свою шубку, так что было не так уж и холодно, и бодро рыскала по улочкам. На Клэр иногда косились прохожие: кто такая? зачем бродит в такую погоду? что вынюхивает? Все ж таки в маленьких городах чужаки всегда заметны. Быстро разобравшись в нехитром пересечении ровных улочек и педантичной нумерации домов, девушка нырнула в тень и принялась подслушивать разговорчики.
Право, всерьез рассчитывать найти обширную «изнанку жизни» в такой деревне, где все друг друга знают, и большей частью вместе работают, было, наверно, наивно. Даже если здесь и прижился кто-то с другой стороны закона, он вряд ли «работал» бы по месту жительства, где нельзя ничего утаить сколь либо длительный срок. Но Клэр и не надеялась обнаружить здесь развитую орг. преступность, для начала ее бы устроили люди, которые просто знают более прочих, а такие есть всегда и везде, ведь информация всегда востребована.
Ждать, пока в речах выбранных Клэр для «работы» «абонентов» проскользнет хоть что-то, представляющее для нее интерес было неимоверно скучно, но коль уж что-то втемяшилось Клэр в голову… да и не привыкать ей было… Так или иначе, но потратив несколько долгих часов, девушке таки удалось кой-чего накопать.
Городок был связан с тюрьмой самым теснейшим образом. Здесь, за редким исключением, жили охранники и сотрудники тюрьмы, их семьи. Здесь жил директор тюрьмы со своим племянником, которого он пристроил у себя секретарем. Кроме того, определенный интерес представляло, что в городе жило немало бывших заключенных, как можно было предположить отошедших от дел и остепенившихся. В частности, одним из них был хозяин «Тернового куста» Джоуи. Но, пожалуй, самым ценным для Клэр было имя Вирго Малбет – хозяина небольшого магазинчика со всякой мелочью, бывшего заключенного, а главное человека, имеющего связи в тюрьме и предлагающего ряд, кхм, не вполне официальных услуг. По своему опыту Клэр могла уверенно предположить, что его каналы простираются как на заключенных, так и на администрацию и наверняка на воровские круги, которые через подобных людей держат связь со своими коллегами в заключении.
Между тем солнце близилось к закату; от длительного выжидания и массы подслушанной и обработанной информации, на Клэр нашло легкое отупение, которое накладываясь на напряжение от нахождения в теневом состоянии, делало девушку вялой и здорово мешало думать.