[Toshka]

НРПГ: Эллис, тебе в эту тему.

Представляла ли Эллис, что ее жизнь после встречи с Черным клыком вот так вот перевернется? Наверное нет. Поначалу, представ перед ней и ее батюшкой в образе статного пожилого мужчины, Клык пытался добиться ее руки, но его скудных, по мнению ее папочки и даже самой Эллис владений в качестве какого-то сомнительного замка в Мудене было явно не достаточно и его попросили не заикаться более. Но девушка, воспылав нежными чувствами к дедуле, отпраивлась с ним в его прекрасный замок (фигасе прекрасный!! это сейчас она уже поняла насколько дурой была или точнее насколько ее нагло попользовали при помощи самой примитивной магии!!). Попутешествовав с Клыком, который оказался вполне милым парнем на саом деле да еще и молодым, девушка наконец-то попала в Муден. Ох, ну и отвратное же местечко, однако, высказать все, что она о нем думает, Эллис не успела - на них напали орки. Кстати говоря местные жители, ну и праивльно, не разреать же им селится в ее баронстве??? Ну или в других. Они конечно хуже Балтазара, но тоже ничего.

И вот.. прекрасный принц сбежал, спасая свою жизнь. Причем сбежал со всеми прихваченными ею украшениями из дому, а она попала в плен к оркам. Бедная и несчастная, Эллис сразу объявила кто она такая и что за хорошее вознагрождение папочка обязательно ее выкупит, но.. орки почему-то не поспешили отвозить ее к папочке. Странно, хотя и не рискнули ее лишит того дорогого и единственного. Немного покочевав от одних окров к другим, постепенно вливаясь все в большую стайку рабов, девушка очутилась в помещении без окон и с крепкими дверьми - месте, где содержал своих рабов на продажу некиий Дарыг Бахулг. По ужасному имени, видимо орк.

На всех рабов нацепили стальные ошейники. Как объяснили надзиратели - эти ошейники нельзя было снять саим, а попытка их сломать приводила к жутким болям, которые очень быстро приводили к смерти. И тем более в этих браслетах нельзя было использовать силы маннового поля, попрсту говоря колдовать так как результат был аналогичный и взлому ошейника...

Шел первый день ее пленения.. На всех рабов, которые находились здесь было выделено четыре боьших комнаты с топчанами для сна и одна общая для еды, а так же пара уборных. Еще с утра, Эллис присмерела, когда на е глазах надзиратели пустили по кругу сразу нескольких девушек и парней. Она поняла, что шутки здесь плохи и стоит не высовываться.. Судьба казалась злой теткой, которая наконец-то решила вдоволь над ней поиздеваться. Ужасная обстановка, никакой гигиены, невкусная пища.. плачущие барышни, да и она сама готовая в любой момент сломаться...

Но вот... к топчану Эллис подобралась белобрысая девица. Вздернутый носик, голубые глазки, аккуратный маникюр на ноготках, дорогая одежка, хотя как и у Эллис все поддато грязью из-за прошедших событий. Девушка кинула рядом свой матрас и усевшись на него срестив ноги, сказала:
- Привет. Как тебя зовут, рыжулька.
- Эй! А ну отвали от нее, белобрысая - рыкнул один из надзирателей, но еще не отрываясь от стены.
- Да ладно, тебе - протянула девушка - Нам женщинам языками почесать не дать - так мы зачахнем в вашей дыре. Что потом выставлять будете? Чихающих, кашляющих, сопливых девченок с красными глазками? - она состроила рожицу такую, что даже Эллис противно стало, а потом снов аобернулась к девушке - Ну так что, как тебя зовут или ты у нас такая ндотрога? - она ткнула слегка пренебрежительно пальчиком в колено Эллис.

[Эллис Балтазар]

Баронесса спросонья двигалась медленно (и «общественной бани» достигла одной из последних), но мысли в ее головке носились достаточно быстро, дабы одновременно прикинуть немалую кучу вариантов дальнейших событий и не меньшую кучу неприятностей.
Например, она сообразила, что в «баню» лучше забежать на добровольных началах, дабы избежать лишних орочьих прикосновений, а так же, что визг, писк и обмороки вряд ли входит в понятие «тихо», выбранное ею недавней ночью. И тут же, закусив губу и напомнив себе о том, как ей еще совсем недавно грезилось искупаться, принялась не слишком охотно и, поминутно все больше краснея и бледнея, стягивать с себя одежду. Между делом невольно окидывая взглядом окружающих, конечно.
Оценив обстановку, она отметила, что ни по каким параметрам не уступает Виктории "или как ее там" (Эллис невольно во всем стала сравнивать с себя со старшей «подругой», как это свойственно девушкам), а в чем-то даже превосходит, и это «в чем-то» заключалось отнюдь не в областях талии и бедер. И с вполне определенным женским самодовольством учла, что мало какую «прочую» девушку вообще нужно брать «в расчет».
Так, отвлекаясь то на ту мысль, то на это обстоятельство, мало помалу баронесса отвлеклась и от необходимости излишне стыдиться – любознательная рыжая натура брала свое. И, достигнув области сгущения мокрого и голого народа, девушка уже внимательно разглядывала не женщин, а мужчин, оправдывая себя тем, что «разве ей еще представится возможность изучать человеческую анатомию на таком обилии примеров?».
В виду скромности нашего повествования, опустим все детали и подробности процесса наглядного изучения. А так же заковыристые мысли девушки в ту пару моментов, когда она таки воскликнула «ого» (немедленно краснея и бледнея) и в тот момент, когда ей пришлось приложить усилие, дабы удержаться от ощупывания одного особо аппетитного образца человеческой анатомии (конечно, с целью убедиться, что это все настоящее).
Заметим только, что баронесса не только незаметно для себя умудрилась довольно чисто вымыться (и это учитывая, что купаться-то она толком не умела – обычно ее омывали нянюшки и служанки), но и уяснить, что большинство представителей мужской половины человечества без одежды выглядят куда как интереснее, чем в одежде.