Глядя, как удачно лекарь расправился со своим противником, Леди Шиа'ан лишь повела бровью и усмехнулась. Зря она так переживала за эльфа. Он выстоял. Затем перевела взгляд на смерч, кружащийся над трупом Йоля и усмешка стала похожа на оскал зверя.

Шаянни не имела права рисковать другими, и если они решат уйти, как Скром и Джу, значит, они правы. Каждый борется за свою жизнь. Но не отомстить за Йоля сама лумрина не могла. И бежать ей не позволило бы чувство долга и стыда. Как вернулась бы она в родной носсе и смотрела другим в глаза? Что подумали бы о ней отец Ниар'исто ар'Сарол и брат Келнозз ши'Сарол? Она не трус, она боец!

Ещё её беспокоило, что после боя впадёт в сон. И не успеет сказать старцу многое. И не задаст ему своих, родившихся в этой грязи, вопросов. Йоль был похож на большой ком грязи, кровь уже смешалась с нею. Что за дело ей до смертного? Но этот смертный сумел задеть в Шаянни какие-то струны, дал ей понять, что любая жизнь — ценность, независимо от расы. Этот мальчик пришел сюда с миром, пришел спросить о брате, пришел за помощью к мудрецу. Мудрец оказался не столь мудр, убив лесника. Зачем? За что? Это и хотела узнать у мудреца Леди Шиа'ан. И выведать и о пропавшем короле, и о том, как воскресить неугомонного Йоля.

Но на счастье старца, ей суждено уснуть. Но это потом. А сейчас Шаянни шагнула поближе к монстрам, атакующим Энвен, и взмахнула хлыстом.


Количество бросков: 2

Будто бы само время стало таким же липким и густым, как грязная жижа под ногами. Будто бы вихри элементалей замедлили своё кружение. Шаянни не чувствовала боли от их атак. Она лишь смотрела на мальчишку-лесника, который медленно падал в эту жижу. Если бы Шаянни была человеком, то она оплакивала бы своего союзника. Но леди Шиа'ан ши'Сарол была лумриной.

Йоль. Упрямый человек, который всегда стремился стоять рядом с ней в бою. Лумрина не то что потешалась над его боевыми качествами. Но она подтрунивала , считала его увлечение ею преждевременным, он не готов был ее завоевывать. В моменты, когда он пытался с ней откровенничать, Шаянни становилась холодна, хотя его внимание ей все равно льстило. И совсем отталкивать она его не желала... Йоль упал, сраженный взрывом и кристаллы продолжали пронзать его тело.

Что за дело ей до розысков смертного короля? Конечно, интересная загадка и можно было вернуться Героем. Но не ради короля пришла Шаянни к пещере старца. Не о чем ей было спрашивать мудреца. Она шла с Йолем потому, что он открыл ей красоту Шиулть. Он раскрыл ей глаза на то, что мотылек-однодневка успевает много больше иных бессмертных. И он спешит насладиться разнообразием жизни, красотой, искусствами, спешит любить, спешит жить. Жить!

— Нет! Ты же обещал!

И в следующий миг налетел на неё песчаный вихрь...

Лумрина поднялась на ноги. Её алые глаза без зрачков были незрячи из-за забившегося в них песка. Ослепление стало благом для неё — больше не видеть Йоля, скорчившегося в болотной жиже. Но ей и не нужно было теперь видеть врага. Она его ощущала.

Трансформация леди Шиа'ан ши'Сарол произошла мгновенно для всех остальных, она стремительно кинулась в атаку, хлыстом связывая врага и швыряя его из стороны в сторону.


Количество бросков: 5

Монстры оказались более прыткими, чем отряд. Но Шаянни была только рада,что те подошли поближе. Не долго думая, она хлыстом ударила по элементали земли и воздуха, так опрометчиво приблизившегося к ней вплотную. Связав сверкающего кристаллами вихревого монстра тенями, леди отодвинула его от лекаря.


Количество бросков: 3

Будто бы само время стало таким же липким и густым, как грязная жижа под ногами. Будто бы вихри элементалей замедлили своё кружение. Шаянни не чувствовала боли от их атак. Она лишь смотрела на мальчишку-лесника, который медленно падал в эту жижу. Если бы Шаянни была человеком, то она оплакивала бы своего союзника. Но леди Шиа'ан ши'Сарол была лумриной.

Йоль. Упрямый человек, который всегда стремился стоять рядом с ней в бою. Лумрина не то что потешалась над его боевыми качествами. Но она подтрунивала , считала его увлечение ею преждевременным, он не готов был ее завоевывать. В моменты, когда он пытался с ней откровенничать, Шаянни становилась холодна, хотя его внимание ей все равно льстило. И совсем отталкивать она его не желала... Йоль упал, сраженный взрывом и кристаллы продолжали пронзать его тело.

Что за дело ей до розысков смертного короля? Конечно, интересная загадка и можно было вернуться Героем. Но не ради короля пришла Шаянни к пещере старца. Не о чем ей было спрашивать мудреца. Она шла с Йолем потому, что он открыл ей красоту Шиулть. Он раскрыл ей глаза на то, что мотылек-однодневка успевает много больше иных бессмертных. И он спешит насладиться разнообразием жизни, красотой, искусствами, спешит любить, спешит жить. Жить!

— Нет! Ты же обещал!

И в следующий миг налетел на неё песчаный вихрь...

Лумрина поднялась на ноги. Её алые глаза без зрачков были незрячи из-за забившегося в них песка. Ослепление стало благом для неё — больше не видеть Йоля, скорчившегося в болотной жиже. Но ей и не нужно было теперь видеть врага. Она его ощущала.

Трансформация леди Шиа'ан ши'Сарол произошла мгновенно для всех остальных, она стремительно кинулась в атаку, хлыстом связывая врага и швыряя его из стороны в сторону.


Количество бросков: 5

Монстры оказались более прыткими, чем отряд. Но Шаянни была только рада,что те подошли поближе. Не долго думая, она хлыстом ударила по элементали земли и воздуха, так опрометчиво приблизившегося к ней вплотную. Связав сверкающего кристаллами вихревого монстра тенями, леди отодвинула его от лекаря.


Количество бросков: 3

Шаянни вновь достала из-за пояса жезл и призвала свой хлыст. Отдых ей не требовался.

— Отдых? Мне он не нужен. Лечение зельем помогло. Чего еще ждать? Вряд ли там снова бой. Но надо быть готовыми. А отдых здесь чреват последствиями. Но если отряду он необходим, то я готова поддержать идею Йоля. Проходим коридор на несколько метров вперёд, главное пересечь линию, где была дверь и садимся отдохнуть.

Лумрина уверенно пошла в продолжение коридора, догоняя малорослого героя.

В ответ на слова Скрома и Эллесара Шаянни проурчала сердито:

— Лекарь, отступай назад. И ты вали оттуда, недомерок! — глаза Шаянни готовы были метать молнии. — Человечишка выпендривается, гном возомнил себя великаном! Спасай вас теперь!

Пренебрежительность и высокомерие сквозило в каждом её слове.

Бой, адреналин, удар. Лумрина была рада бою. Шаянни улыбнулась так широко, как только могла и промурлыкала, одновременно действуя:

— Расступитесь, стражи, нам очень нужно пройти!

Девушка окутала себя роем зеленых искр, выхватила левой рукой с пояса жезл и нанесла массовый удар по каменным монстрам, выпустив волну адского пламени.


Количество бросков: 6

Шаянни осталась на месте. Быстро скороговоркой кидая фразу, она атаковала магической стрелой самого дальнего, что стоял позади провала в пещере.

— Свет. Энвен вперед. Пять монстров. Трещины в полу.


Количество бросков: 2

Обнаженная и прекрасная, будто статуя, стояла она в пещере, слушая слова юного человека. Словно выточенная из черного камня статуя, не испытывающая никаких эмоций. Лишь легкие кивки головой на некоторые его слова выдавали её. Шаянни не выдернула своих ладоней из рук Йоля. Она продолжала стоять и слушать. Долго длилась пауза после его вопроса. Слишком долго.

— Не сожалей о скоротечности жизни. Дети сумерек тоже порой уходят на Ту Сторону юными и полными сил. Мне жаль, что все устроено так, а не иначе. Я приму твой вызов, когда ты будешь готов бросить его мне. И это будет честный поединок, в полную силу, до первой крови. Но не поединки делают нас сильнее, а вера в себя и в своё превосходство. Умение просчитать заранее ходы противника. Я благодарна тебе, что назвал меня своей крупицей счастья. Но ты сможешь найти счастье и в другой, избрать женщину своего народа. Но я буду помнить этот вечер.

Лумрина снова умолкла, вглядываясь в глаза Йоля, будто ища в них ответ на его же главный вопрос.

— Возможно, что в этом походе я пойду не за тобой, а рядом с тобой. До конца. Зачем? Поначалу я хотела лишь увидеть легендарный цветок, вырваться из скучной Академии навстречу подвигу и приключению. И доказать всем, что я ничем не хуже героев, посетивших нас сегодня. Но теперь я поняла. Я иду ради самой себя, спасая при этом того, кто дорог тебе, кто нужен стране и королеве-магу. Я иду в первую очередь обрести и испытать себя. Возможно, совсем неплохо, что направления нашего пути совпадают. Я хочу, чтобы отец мог гордиться не только сыном, но и дочерью. Я вернусь в носсе героем и с меткой Охотника.

И снова статуя умолкла, давая возможность любоваться собой. Перед Йолем стояло произведение искусства, ничем не выдающего своих эмоций. Лишь слегка вздымалась грудь при дыхании и сверкали темные прекрасные глаза.

Обнаженная и прекрасная, будто статуя, стояла она в пещере, слушая слова юного человека. Словно выточенная из черного камня статуя, не испытывающая никаких эмоций. Лишь легкие кивки головой на некоторые его слова выдавали её. Шаянни не выдернула своих ладоней из рук Йоля. Она продолжала стоять и слушать. Долго длилась пауза после его вопроса. Слишком долго.

— Не сожалей о скоротечности жизни. Дети сумерек тоже порой уходят на Ту Сторону юными и полными сил. Мне жаль, что все устроено так, а не иначе. Я приму твой вызов, когда ты будешь готов бросить его мне. И это будет честный поединок, в полную силу, до первой крови. Но не поединки делают нас сильнее, а вера в себя и в своё превосходство. Умение просчитать заранее ходы противника. Я благодарна тебе, что назвал меня своей крупицей счастья. Но ты сможешь найти счастье и в другой, избрать женщину своего народа. Но я буду помнить этот вечер.

Лумрина снова умолкла, вглядываясь в глаза Йоля, будто ища в них ответ на его же главный вопрос.

— Возможно, что в этом походе я пойду не за тобой, а рядом с тобой. До конца. Зачем? Поначалу я хотела лишь увидеть легендарный цветок, вырваться из скучной Академии навстречу подвигу и приключению. И доказать всем, что я ничем не хуже героев, посетивших нас сегодня. Но теперь я поняла. Я иду ради самой себя, спасая при этом того, кто дорог тебе, кто нужен стране и королеве-магу. Я иду в первую очередь обрести и испытать себя. Возможно, совсем неплохо, что направления нашего пути совпадают. Я хочу, чтобы отец мог гордиться не только сыном, но и дочерью. Я вернусь в носсе героем и с меткой Охотника.

И снова статуя умолкла, давая возможность любоваться собой. Перед Йолем стояло произведение искусства, ничем не выдающего своих эмоций. Лишь слегка вздымалась грудь при дыхании и сверкали темные прекрасные глаза.

— Нет, Йоль, не соглашусь. Я — боевой маг, а не лучница и не мечница. Хотя и твоё оружие мне немного знакомо. Хочешь поединка? Будет поединок. Но заниматься наставничеством мне просто лень. И никакого смысла в нем не вижу.

Лумрина вернулась в воду, будто стремясь смыть с себя этот странный разговор.

— И всё же ты трусишь, ты весь вечер разглядываешь меня, отводишь взгляд и боишься прямо сказать. Я же прекрасна, я знаю это. — она усмехнулась. — Но для моего отца это будет не самая радостная новость. Сын избрал женщину-человека, а вокруг дочери кружит человек-мужчина. Ещё и мальчишка-трусишка.

Шаянни открыто дразнила Йоля, плавая в озерце. И фразы летели насмешливым голосом в него будто со всех сторон, отражаясь от стен.

— Нет, Йоль, не соглашусь. Я — боевой маг, а не лучница и не мечница. Хотя и твоё оружие мне немного знакомо. Хочешь поединка? Будет поединок. Но заниматься наставничеством мне просто лень. И никакого смысла в нем не вижу.

Лумрина вернулась в воду, будто стремясь смыть с себя этот странный разговор.

— И всё же ты трусишь, ты весь вечер разглядываешь меня, отводишь взгляд и боишься прямо сказать. Я же прекрасна, я знаю это. — она усмехнулась. — Но для моего отца это будет не самая радостная новость. Сын избрал женщину-человека, а вокруг дочери кружит человек-мужчина. Ещё и мальчишка-трусишка.

Шаянни открыто дразнила Йоля, плавая в озерце. И фразы летели насмешливым голосом в него будто со всех сторон, отражаясь от стен.

Пока парень продолжал рассуждать о счастье, Шаянни расслабленно лежала на камне, прикрыв глаза. На неё накатывало спокойное умиротворение, почти как перед трансом. Может быть он и прав? Просто она не знала, что вот это и есть кусочек счастья, о котором лучник говорил " мы идём по горам нашей жизни и собираем его с вершин. И каждая крупица собранного счастья становится сокровищем". Может быть, и осознание того, что когда-то она научится не только гордиться, но и так откровенно радоваться, ценить подобные моменты, как он — это тоже крупица? И признание того, что и другие могут заслужить уважаение? Ведь заслужили уважение человек-королева и человек-король?

Но его дальнейшие слова вдруг насторожили. Она повернулась на бок, подперев голову согнутой в локте рукой, и взглянула на Йоля. Тот упорно смотрел в стену, а не на неё.

— Не такие уж мы и разные? — лумрина изогнула бровь.

Парень разминался буквально в нескольких шагах. В ответ на его слова, что она лучшая и она зазнайка, девушка лишь усмехнулась. Это она и сама знала. Она смерила его оценивающим взглядом. Слишком бледный. Хотя физически сложен и неплохо, совсем неплохо... Но услышав следующие слова, дочь сумерек пружиной взвилась с каменной лежанки и оказалась рядом с Йолем.

Грозная леди Шиа'ан, дочь своего отца — Ниар'исто ар'Сарола, эйна носсе Сарол, стояла сейчас перед человеком. Гордо выпрямившись, скрестив руки на груди, она взирала на него почти с яростью.

— Ты посмеешь проверить, смогу ли я убить? Испытать меня ?! Да, что ты возомнил о себе, человек?! — слова грозным эхом отразились от стен.

— Нет.

Лумрина перевернулась в воде и посмотрела на Йоля.

— Нет.

Она внмательно смотрела на него и не знала, что еще ответить. Он говорил красиво о людях. Но с ней не угадал. Как же ему объяснить это?

— Может быть, нас чем-то обделили? Взамен счастья даровав бессмертие? Ты прекрасно говорил о людях. И я почти поняла тебя. Почти. Но это как пояснить кому-то про овощ, которого тот ни разу не пробовал. Сказать, что он круглый, зеленый, вкусный, сочный. Сказать много и не сказать ничего.

Лумрина вздохнула.

— Я сегодня слишком откровенна с тобой? И многословна? Но эта пещера и правда волшебная. Наверное, я никогда не заговорила бы с тобой так доверительно и долго при других домирах. Или же там, вне пещеры, даже будь мы наедине. Ведь ты всего лишь человек. Смертный. Простой смертный, даже если твой брат — Рован, победивший на турнире. Дети сумерек редко нисходят до мотыльков. — лумрина улыбнулась. — Я расскажу тебе, что я испытывала. Я осознала, что сильна и испытала гордость, когда победила пещерную хелицеру. И триумф победительницы. Я отдала дань уважения отцу, как своему наставнику и эйну, когда стала леди и заплела косу. Я могла гордо — опять же гордо — взирать на остальных, потому что я оправдала надежды и состоялась. Ты говоришь, что я — одержавшая победу внутри самой себя, открывшая себе врата в жизнь... Нет. Я всегда верила в себя и знала, что я — лучшая! И хочу тебя предупредить. Если ты кому-то расскажешь, о чем сегодня шла наша беседа, то я тебя спокойно убью. Просто потому, что я сильнее тебя. Просто потому, что я могу это сделать. Просто потому, что никто не имеет права знать, что лумрина может оказаться в чем-то слабой. Даже в своих речах.

Шаянни сказала об этом так спокойно и тихо, что было понятно, что это не угроза и не похвальба. Это просто для неё реальность, констатация факта. Лумрина снова взглянула на потолок пещеры, на танцующие на нем блики, отражающиеся от воды озерца.

— Понимаешь? Мне ведомо чувство удовлетворения и наслаждения с другим домиром, азарт игры с противником в бою, триумф победы, радость поединка, когда есть чувство опасности. Я всегда испытывала гордость, превосходство над другими, порой пренебрежение слабыми и презрение к трусам. Но сегодня что-то изменилось. Я еще сама не до конца понимаю, что именно. Тот самый гном-недомерок оказался героем. Ты — простой мальчишка — братом короля-воина. И ты в душе возможно поэт. И тебе ведомо больше, чем нам, ты живешь радостно и открыто. Пещера, в которой мы находимся, или же события сегодняшнего вечера заставили меня задуматься о многом? Дварфы знают загадку Шиулть, а я, прожившая так долго в горах, нет. Я поняла, что бессмертие не значит превосходство. Я поняла, что и бессмертный может умереть, когда Кель сам нарвался на поединок, когда Скром рассказал о Черном Замке. Нет абсолютно бессмертных. И еще я поняла, что хочу узнать, кто все те народы, на которые всегда смотрела свысока. И хочу понять , почему мне неведомо счастье...

Шаянни вышла из воды, на ходу сбрасывая полотенце и ложась животом на теплый камень. Голову она пристроила на сложенные руки и прикрыла глаза.

— Так что ты назовешь своим счастьем? Йоль? Спасение брата? Что ты готов испытать? Чтобы стать счастливым?

— Нет.

Лумрина перевернулась в воде и посмотрела на Йоля.

— Нет.

Она внмательно смотрела на него и не знала, что еще ответить. Он говорил красиво о людях. Но с ней не угадал. Как же ему объяснить это?

— Может быть, нас чем-то обделили? Взамен счастья даровав бессмертие? Ты прекрасно говорил о людях. И я почти поняла тебя. Почти. Но это как пояснить кому-то про овощ, которого тот ни разу не пробовал. Сказать, что он круглый, зеленый, вкусный, сочный. Сказать много и не сказать ничего.

Лумрина вздохнула.

— Я сегодня слишком откровенна с тобой? И многословна? Но эта пещера и правда волшебная. Наверное, я никогда не заговорила бы с тобой так доверительно и долго при других домирах. Или же там, вне пещеры, даже будь мы наедине. Ведь ты всего лишь человек. Смертный. Простой смертный, даже если твой брат — Рован, победивший на турнире. Дети сумерек редко нисходят до мотыльков. — лумрина улыбнулась. — Я расскажу тебе, что я испытывала. Я осознала, что сильна и испытала гордость, когда победила пещерную хелицеру. И триумф победительницы. Я отдала дань уважения отцу, как своему наставнику и эйну, когда стала леди и заплела косу. Я могла гордо — опять же гордо — взирать на остальных, потому что я оправдала надежды и состоялась. Ты говоришь, что я — одержавшая победу внутри самой себя, открывшая себе врата в жизнь... Нет. Я всегда верила в себя и знала, что я — лучшая! И хочу тебя предупредить. Если ты кому-то расскажешь, о чем сегодня шла наша беседа, то я тебя спокойно убью. Просто потому, что я сильнее тебя. Просто потому, что я могу это сделать. Просто потому, что никто не имеет права знать, что лумрина может оказаться в чем-то слабой. Даже в своих речах.

Шаянни сказала об этом так спокойно и тихо, что было понятно, что это не угроза и не похвальба. Это просто для неё реальность, констатация факта. Лумрина снова взглянула на потолок пещеры, на танцующие на нем блики, отражающиеся от воды озерца.

— Понимаешь? Мне ведомо чувство удовлетворения и наслаждения с другим домиром, азарт игры с противником в бою, триумф победы, радость поединка, когда есть чувство опасности. Я всегда испытывала гордость, превосходство над другими, порой пренебрежение слабыми и презрение к трусам. Но сегодня что-то изменилось. Я еще сама не до конца понимаю, что именно. Тот самый гном-недомерок оказался героем. Ты — простой мальчишка — братом короля-воина. И ты в душе возможно поэт. И тебе ведомо больше, чем нам, ты живешь радостно и открыто. Пещера, в которой мы находимся, или же события сегодняшнего вечера заставили меня задуматься о многом? Дварфы знают загадку Шиулть, а я, прожившая так долго в горах, нет. Я поняла, что бессмертие не значит превосходство. Я поняла, что и бессмертный может умереть, когда Кель сам нарвался на поединок, когда Скром рассказал о Черном Замке. Нет абсолютно бессмертных. И еще я поняла, что хочу узнать, кто все те народы, на которые всегда смотрела свысока. И хочу понять , почему мне неведомо счастье...

Шаянни вышла из воды, на ходу сбрасывая полотенце и ложась животом на теплый камень. Голову она пристроила на сложенные руки и прикрыла глаза.

— Так что ты назовешь своим счастьем? Йоль? Спасение брата? Что ты готов испытать? Чтобы стать счастливым?

— Нет.

Лумрина перевернулась в воде и посмотрела на Йоля.

— Нет.

Она внмательно смотрела на него и не знала, что еще ответить. Он говорил красиво о людях. Но с ней не угадал. Как же ему объяснить это?

— Может быть, нас чем-то обделили? Взамен счастья даровав бессмертие? Ты прекрасно говорил о людях. И я почти поняла тебя. Почти. Но это как пояснить кому-то про овощ, которого тот ни разу не пробовал. Сказать, что он круглый, зеленый, вкусный, сочный. Сказать много и не сказать ничего.

Лумрина вздохнула.

— Я сегодня слишком откровенна с тобой? И многословна? Но эта пещера и правда волшебная. Наверное, я никогда не заговорила бы с тобой так доверительно и долго при других домирах. Или же там, вне пещеры, даже будь мы наедине. Ведь ты всего лишь человек. Смертный. Простой смертный, даже если твой брат — Рован, победивший на турнире. Дети сумерек редко нисходят до мотыльков. — лумрина улыбнулась. — Я расскажу тебе, что я испытывала. Я осознала, что сильна и испытала гордость, когда победила пещерную хелицеру. И триумф победительницы. Я отдала дань уважения отцу, как своему наставнику и эйну, когда стала леди и заплела косу. Я могла гордо — опять же гордо — взирать на остальных, потому что я оправдала надежды и состоялась. Ты говоришь, что я — одержавшая победу внутри самой себя, открывшая себе врата в жизнь... Нет. Я всегда верила в себя и знала, что я — лучшая! И хочу тебя предупредить. Если ты кому-то расскажешь, о чем сегодня шла наша беседа, то я тебя спокойно убью. Просто потому, что я сильнее тебя. Просто потому, что я могу это сделать. Просто потому, что никто не имеет права знать, что лумрина может оказаться в чем-то слабой. Даже в своих речах.

Шаянни сказала об этом так спокойно и тихо, что было понятно, что это не угроза и не похвальба. Это просто для неё реальность, констатация факта. Лумрина снова взглянула на потолок пещеры, на танцующие на нем блики, отражающиеся от воды озерца.

— Понимаешь? Мне ведомо чувство удовлетворения и наслаждения с другим домиром, азарт игры с противником в бою, триумф победы, радость поединка, когда есть чувство опасности. Я всегда испытывала гордость, превосходство над другими, порой пренебрежение слабыми и презрение к трусам. Но сегодня что-то изменилось. Я еще сама не до конца понимаю, что именно. Тот самый гном-недомерок оказался героем. Ты — простой мальчишка — братом короля-воина. И ты в душе возможно поэт. И тебе ведомо больше, чем нам, ты живешь радостно и открыто. Пещера, в которой мы находимся, или же события сегодняшнего вечера заставили меня задуматься о многом? Дварфы знают загадку Шиулть, а я, прожившая так долго в горах, нет. Я поняла, что бессмертие не значит превосходство. Я поняла, что и бессмертный может умереть, когда Кель сам нарвался на поединок, когда Скром рассказал о Черном Замке. Нет абсолютно бессмертных. И еще я поняла, что хочу узнать, кто все те народы, на которые всегда смотрела свысока. И хочу понять , почему мне неведомо счастье...

Шаянни вышла из воды, на ходу сбрасывая полотенце и ложась животом на теплый камень. Голову она пристроила на сложенные руки и прикрыла глаза.

— Так что ты назовешь своим счастьем? Йоль? Спасение брата? Что ты готов испытать? Чтобы стать счастливым?

Дождь и ночная прохлада будто отрезвляли лумрину. Куда она сейчас стремится и зачем? Но разве дочь сумерек когда-то отступала? Да и отступать в принципе было уже поздно. Они почти дошли. Вырастающая во тьме стена гор со входом в пещеры. И мальчишка, держащий крепко её за руку, будто боясь без неё потеряться в этой ночи. Или потерять её из виду. А вдруг и впрямь боялся? Обо всем этом думала девушка по дороге к пещерам.

Но вовсе не Шаянни шла сейчас рядом с Йолем. Холодная Леди Шиа'ан, дочь эйна. Не проронившая за всю дорогу ни слова. Если бы не рука в руке... но это ничего не значит. Она лишь помогает беспомощному в темноте! Она просто ведёт его в указанном направлении.

Но от лумрины не ускользают взгляды, которые бросает лучник на неё. Она видит его то восторженное, то мечтательное выражение на лице. Эх, люди, люди... Не умеете вы скрывать свои тайны и эмоции. Всё у вас на лице написано. Но в чём-то она и завидовала этому человеку, который умел радоваться малому. И становиться счастливым. Лумрна не понимала до конца значение этого слова. Азарт в бою, наслаждение победой. Удовольствие с партнером. Возможно, как и отец, она выберет творческий путь. Но счастье? Когда-нибудь, лет через триста-четыреста, и дочь сумерек найдёт своего избранника. Но вряд ли ради брака, скорее просто ради продолжения рода. На некоторое время прервутся её бои, она родит дитя. Но вот испытает ли тот же восторг, что написан сейчас на лице человека? Триста лет. Какая малость для вечности. Триста лет. Этот мальчик не доживёт. Мотылёк-однодневка. Брат короля. Но смертный.

— Йоль, мы у источников. Куда теперь? — это были первые произнесенные слова за всю дорогу, и легкая грусть в голосе не смогла спрятаться за маской холодности Леди Шиа'ан.

— В Шиулть. Веди. Только не воображай что-то и сотри это выражение с лица, ярче факелов светишься. — лумрина снова смотрела на Йоля высокомерно. — Мы просто идем в пещеру, на которую вдруг не хватит времени завтра. Но раз я обещала, то обещание я своё выполняю. Йоль, так ты ведёшь меня в свою загадочную пещеру?

Лумрина умело скрывала готовый вырваться наружу смех, прикрывшись маской холодности и безразличия. Но похоже, что сам Йоль такими качествами пользоваться не умел и радовался, как ребенок. Ещё не хватало, чтобы лучник что-то себе вообразил! Он стоял рядом в коридоре и не двигался с места. Беда с этими людьми! Лумрина взяла парня за руку:

— Идём!

Леди Шиа'ан, вернувшись в свою комнату, села в позу лотоса и уже собиралась привычно впасть в транс, но бурное движение мыслей не давали расслабиться. Кель и королева-маг. Лумрина не могла предположить подобного развития событий. Кель высоко взлетел. Падать будет больно.

"Элоиза сказала, что это не первый поединок, что кровников среди детей сумерек у неё нет. Значит, брат выживет. Или не значит? Кель, Кель, как же ты изменился, брат. А как бы я сама поступила на её месте?" — вдруг неожиданно пришла мысль в голову непрошеной гостьей. — " Дала бы я пощечину Йолю? А герою и балагуру Скрому? Состоялся бы поединок? С чего я вообще взяла про гнома? Да и Йоль просто общительный человечишка. Или нет? А его вздохи, взгляды? Неоднократные приглашения в чудесную пещеру Шиулть?"

Лумрина рассмеялась в голос. Что за бредовые мысли бродят в голове? Видимо, слишком много неожиданных событий за один вечер! Завтра сборы. Впереди приключение. Нужно отдохнуть. Ни о чем не думать. Просто отдохнуть. Прикрыть глаза, расслабиться, впасть в транс и дать отдохнуть и телу, и чересчур переутомленной голове, и прогнать все эмоции. Всё это ненужные фантазии.

Леди Шиа'ан снова постаралась расслабиться, но что-то не давало покоя. Шиулть.... Девушка гибким движением кошки поднялась на ноги, улыбнулась своим мыслям и вышла в коридор. Найдя комнату Йоля, постучала в неё так уверенно, будто знала, что и Йоль не смог уснуть. В закрытую дверь кинула фразу:

— Йоль, если твоё предложение ещё в силе, открывай.

И стала ждать.

Леди Шиа'ан, вернувшись в свою комнату, села в позу лотоса и уже собиралась привычно впасть в транс, но бурное движение мыслей не давали расслабиться. Кель и королева-маг. Лумрина не могла предположить подобного развития событий. Кель высоко взлетел. Падать будет больно.

"Элоиза сказала, что это не первый поединок, что кровников среди детей сумерек у неё нет. Значит, брат выживет. Или не значит? Кель, Кель, как же ты изменился, брат. А как бы я сама поступила на её месте?" — вдруг неожиданно пришла мысль в голову непрошеной гостьей. — " Дала бы я пощечину Йолю? А герою и балагуру Скрому? Состоялся бы поединок? С чего я вообще взяла про гнома? Да и Йоль просто общительный человечишка. Или нет? А его вздохи, взгляды? Неоднократные приглашения в чудесную пещеру Шиулть?"

Лумрина рассмеялась в голос. Что за бредовые мысли бродят в голове? Видимо, слишком много неожиданных событий за один вечер! Завтра сборы. Впереди приключение. Нужно отдохнуть. Ни о чем не думать. Просто отдохнуть. Прикрыть глаза, расслабиться, впасть в транс и дать отдохнуть и телу, и чересчур переутомленной голове, и прогнать все эмоции. Всё это ненужные фантазии.

Леди Шиа'ан снова постаралась расслабиться, но что-то не давало покоя. Шиулть.... Девушка гибким движением кошки поднялась на ноги, улыбнулась своим мыслям и вышла в коридор. Найдя комнату Йоля, постучала в неё так уверенно, будто знала, что и Йоль не смог уснуть. В закрытую дверь кинула фразу:

— Йоль, если твоё предложение ещё в силе, открывай.

И стала ждать.

— Прости, что задержали, мой ультрин. Мы все решим, обсудим и предоставим список наставникам. — дочь сумерек поклонилась королеве.

— Йоль, полностью согласна, не время для веселья и таверн. — Шаянни усмехнулась, посмотрев на гнома. — Элессар, главные сведения нам предоставила королева-маг, она же любезно поможет нам со всем снаряжением, так что закупаться нам не придется. Мы все получим здесь, в Академии.

Без мудреца в загадках не разобраться, вопросов становится только все больше. Лумрина бросила украдкой взгляд на уставшую королеву-мага. Хотя та держалась с достоинством и готова была и дальше великодушно отвечать на их вопросы.

— Приходит ночь и в Академии наступает тишина, господа домиры. Я думаю, что и нам пора отдохнуть. Завтра у нас всех найдутся дела — взять отпуска, собрать все необходимое в арсенале, поспрашивать своих наставников о короле. Когда он тут последний раз побывал и с кем беседовал?

Шаянни ши'Сарол поклонилась королеве:

— Мой ультрин, позволь мне покинуть тебя.

И девушка повернулась и направилась к себе, обдумывая всё, что она за этот вечер узнала.

— Прости, что задержали, мой ультрин. Мы все решим, обсудим и предоставим список наставникам. — дочь сумерек поклонилась королеве.

— Йоль, полностью согласна, не время для веселья и таверн. — Шаянни усмехнулась, посмотрев на гнома. — Элессар, главные сведения нам предоставила королева-маг, она же любезно поможет нам со всем снаряжением, так что закупаться нам не придется. Мы все получим здесь, в Академии.

Лумрина слушала ответ королевы-мага, слегка нахмурившись. Элоиза повторила, что метка указывает лишь о том, что король-воин жив. Но не может указать путь к нему. Куда же мог деться Рован?

— Мой ультрин, здесь кроется какая-то загадка, которую— мы очень надеемся — поможет нам разгадать мудрец. Однако не могу не спросить тебя. Встречалось ли подобное явление раньше? Хоть с кем-то из домиров? Записи? Легенды? Слухи?

Чуть тронув Йоля за плечо, девушка привлекла его внимание:

— Если он шагнул за Барьер, то путь туда мог подсказать только маг. А это значит, что в первую очередь нам нужно что-то выяснять у магов.

— Уважаемый Йоль побоится взять ответственность на себя? — глаза пепельноволосой сияли задором и смехом. — А придется! Кто, кроме тебя будет уверенно идти к цели и вести за собой? И речь не только о горах. Визит к мудрому старцу — это только первый шаг. У нас набирается неплохой отряд.

— У меня лично — нет, насколько я поняла, Йоль тоже за. Так что мы вместе.

Шаянни стояла в оцепенении закрыв глаза.

Шаянни наконец-то посмотрела на Йоля, дождалась, когда поймает его взгляд и кивнула... Просто кивнула ему.

Шаянни наконец-то посмотрела на Йоля, дождалась, когда поймает его взгляд и кивнула... Просто кивнула ему.

— Ну, сказать сейчас — "господин талантливый недомерок"? Даже у меня язык не повернется, — неожиданно рассмеялась Шаянни. Остановилась, дожидаясь, когда гном поравняется с ней и пошла с ним рядом. Смех девушки не звучал обидным, он был наполнен просто легкой жизнерадостностью, так редко в последние годы посещающую дочь сумерек. — Предоставлю эту честь Келю.

— Господин Скром, Вы что-то потеряли? — воспользовалась паузой Шаянни. Она едва сдерживалась от смеха, не смотря на трагичность рассказа, видя , как гном и так будучи маленьким, пригнулся.