— Эх... Как жаль, что Морры с наим нет,— вздохнул Патрик, — Может она бы обратила на меня внимание, когда увидела как ловко я разделываюсь с волками. И мороком...

Человеческий мальчик грустно посмотрел куда-то в туман и запел:


— По земле броди, где хочешь,
Хочешь, к звёздам улетай,
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай.
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье,
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Всё забыв и перепутав,
Ошибайся и страдай,
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай.
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Патрик пел и вспоминал о голубокожей Морре. Ассазска никогда не обращала на него внимание . И это при том что в Кассене подобных им домиров раз-два и обчелся. Она вела себя так холодно, словно была изо льда. Сколько Патрик не старался подружиться с ней все заканчивалось в лучшем случае безразличием Морри. В худшем же Патрика ожидал страшный взгляд. Такой осуждающий, полный какой-то странной злобы. Будто он сделал ей что-то очень плохое. Человеческий мальчик не знал в чем речь и упорно пытался обратить внимание ледяной красавицы на себя.

Количество бросков: 1

Реанимировать Патрика не пришлось. Тело само встало и побежало куда-то к лесу. При этом тело умудрилось даже говорить.

- Да какие тут могут быть игры! Скажите где этот "морок" и он мне за все ответит! - разозлился Патрик.

Мальчик собирался отыскать между деревьев того шутника, который наслал на них иллюзию. А потом хорошенько намять ему бока, чтобы он больше не пугал случайных путников.

Живучесть волка, пережившего первый дар Патрика вызвала у него неприятное удивление. Мальчик считал себя достаточно сильным что бы убить волка одним ударом. Но на деле оказалось иначе. После подобной неудачи ему стало стыдно за себя. Перед тем как покинуть Кассен, когда Стюарту удавалось уличить минутку свободного времени, он пытался увеличить силу своего удара рубая мечем дерево. Тогда он ставил себе за цель одним ударом разрубить ствол. Но это оказалось ему не под силу. Слишком слабым был мальчик. Так он сам решил. А сейчас оказалось что он не может не то что разрубить пополам, а просто убить волка одним ударом.

Патрику стало стыдно. За то насколько он слабый. Мальчик даже засомневался, а стоило ли ему идти со всеми, если он не может даже убить волка. Ведь все его товарищи что-то да могут. Аурелия метко стреляем из мушкета и первой заметила волков. Элджерон всегда готов встать стеной перед врагами. Максим всегда находит решение в самых безнадежных ситуациях, а его магия не раз его спасала. Без Ари вообще ничего бы этого не было. Она — Хранительница, мудрая, храбрая и красивая. А что он сам? С него то требуется — махать мечем, убивая врагов. А он даже с этим не смог справиться. И сейчас из-за его слабости страдает Ари. Она стоит возле него, а он не способен защитить ее от волков. Патрик был уверен, что не только Ари, но и любая девушка не захочет быть рядом с тем кто не способен ее защитить.

Мальчик возненавидел, но не волков, а себя. И не столько за свою слабость, как за то что не пытается стать сильнее. Вместо того чтобы наброситься на волков и вцепиться им в шею зубами защищая тех кто ему дорог он жалеет себя. Он забил свою голову пустыми сожалениями, тогда как должен думать только об том как спасти Ари, и защитить друзей. В своей ненависти он нашел решение об том как ему поступить. Он будет бить! Бить сильнее с каждым разом. Так долго насколько потребуется, пока враг не падет замертво!

Патрик Стюарт сменил пирозаряд в мече, не спуская глаз с раненного волка. Он ненавидел себя, и собирался вложить в удар всю свою ненависть. Описав клинком дугу мальчик схватил рукоятку меча обеими руками и потянул вниз, на волка.

— Не трожь моих друзей! — закричал Патрик.

Раскаленное лезвие прошло через тушу волка как горячий нож сквозь масло, разрубив зверя напополам.

Количество бросков: 4

Патрик Стюарт вздрогнул когда выстрел Аурелии возвестил об начале боя. Не смотря на то что Максим предупредил об волках, задолго до того как мальчик увидел их, их появление стало для него неожиданностью.

Всю дорогу мысли человеческого мальчика была заняты Кассеном. Стоило ему только покинуть город как его одолела тоска по родным. Не смотря на сказанные им слова, об том что его отец Тревар Серебрянный справится и без него, Патрик волновался об нем. Как он будет справляться без его помощи? Будет ли он уставать, нагруженный его работой, в довесок к своей собственной. Мальчик боялся что бы чрезмерная работы не вылилась в болезни, от которых Тревар может слечь, а то и... В голову человеческому мальчику лезли самые ужасные мысли об потере дорогого ему домира. Он гнал их прочь, пытаясь не думать об Кассене, отвлекаясь на рассматривание окружающего пейзажа. Что бы заглушить свою тревогу Патрик Стюарт даже помечтал об том что было бы если Ари, после всех ожидающих их приключений, осталась с ним. И в этих мечтах он видел себя осевшим в городе. Таком себе небольшом, рядом с которым есть река и лес. В уютном домике уместились он, Ари и их дети. Патрик представлял что мальчик будет как и его мать будет с лисьими ушками и хвостом, а девочка, напротив будет походить на отца. А еще у Патрика будут усы. В его представлении у каждого отца семейства должны были быть большие роскошные усы.

Выстрел мушкета и волки вернули мальчика из царства грез. Увидев оскаленные пасти зверюг Патрик Стюарт забыл об тоске по Кассену и своей мечте. Сейчас все что его заботило так это жизни. Его, товарищей, Ари. За них он был готов сражаться не жалея сил. Мальчик вставил пирозаряд в рукоятку своего меча. Вспыхнувший врунтри меча огонь раскалил его лезвие.

— Прочь! — крикнул Патрик волкам, будто отгоняя их от своей мечты.

Количество бросков: 2

Патрик с тревогой воспринял вести об пропаже Аурелии. Как и Элджерон он был уверен, в том что ее силой удерживают дома, раз уж никто не видел как она его покидает. Закатную следовало спасти. Или, хотя бы лично убедиться что она не хочет уходить из Кассена по важной для нее причине.

— Зачем нам этот Холгаст? — удивился человеческий мальчик, когда его товарищ предложил искать помощи на стороне. — Если нужно, дверь я и сам смогу выломать. Пойдем к дому Аурелии и потребуем с ней поговорить. И уж на этот раз я добьюсь разговора не с дверью, — твердил Патрик, помятуя об его прощальных словах к Морран.

Подобное поведение ассаза нисколечко не удивило Патрика. Особенно после того с каким упреком семья Морран отозвалась об вернувшихся из склепа Вечного пламени героях. Но просто так уходить человеческий мальчик не собирался. Он набрал воздуха в грудь и что есть силы прокричал:

— Морран!!! Спасибо что ты была той ради кого я хотел стать сильнее. Но сейчас я хочу стать еще сильнее ради другой. Не поддавайся влиянию своей семьи. Не становись такой же как и они бессердечной и замкнутой. Надеюсь у тебя все будет хорошо. Прощай.

После этих слов Патрик убрался восвояси, в таверну. Теперь его более ничего не держало в Кассене. Единственным что осталось, была тонкая ниточка воспоминаний о городе в котором он провел свое детство.

Человеческий мальчик чуть не ахнул, когда Максим сделал шаг в пропасть. Но он не упал, а твердо стоял на ногах. Будто под ним и вправду был мост. Удивленным подобным фокусом он подошел к краю обрыва. Осторожно, носком ноги сапога он постукал по невидимому мосту. На ощупь он оказался твердым. Патрик задался вопросом: а как же идти по тому чего не видишь? Ну, так что бы не упасть, сделав неверный шаг в сторону. Но, благо, Элджерон смекнул как показать мост и набросал на него найденную под ногами труху.

Патрик уже было готов идти, когда Элджерон стал сокрушаться, что раньше не знал Максима.

— Ты так говоришь, будто умирать собрался, — подметил Патрик. — Нет, вот именно так, в балладах герои говорят перед битвой где все погибнут. А мы не погибнем! Кассен защитит нас! А мы восстановим покой в его последнем пристанище и спасем Хранительницу!

С предложением Аурелии мальчик так же был не согласен. Он сам хотел предложить пойти предпоследним. И у него на этот счет были, как он считал, весомые аргументы.

— Нет, Аурелия. С Максимом пойду я, — возразил Патрик. — А что если опять какие-то жабы вылезут? Они же могут тебя и Максима в пропасть сбросить. А так с одной стороны моста, как скала, встанет Элджерон, а с другой я. А ты и Максим будете по центру, в безопасности.

Вопрос закатной удивил мальчика. Прожив всю свою жизнь в Кассене он не считал закатных отличными от себя. Да, их плоть была металлом и выглядели они не как он. Но и его названный отец, Тревар, так же был на него не похож. Но ведь это не делало его не живым. Он просто был другим, особенным.

— Ты так говоришь, как будто сама не живая, — возразил Патрик. — Вообще, я в какашках не силен. Нет, я убирал уборную в таверне моего названного отца. Повидал я там их: и разного цвета, и формы, и запаха. Но на глаз не скажу кто там на пол накакал. Но мыши такое могут. Какашки махонькие были и много. Наверное их.

И тут мальчика передернуло. Его осенило:

— О! Так мышей же скушать можно! Нужно их будет по дороге назад собрать.

— Да я решил осмотреть эту комнату. — ответил мальчик. Он указал на дыру в потолке. — Неужели они оттуда приползли? Выходит над нами что? Озеро?

В склепе творилось нечто невообразимое. Пожалуй, это место вечного покоя давно не знало подобного рода бедлама. Элджерон, исчез из виду Патрика, когда тот выбегал из комнаты с лягушками. Мальчик был уверен, что с ним все в порядке. Какие-то жабы-переростки не смогут нанести вред мощному телу клепаного. А вот за Аурелию он сильно беспокоился. Еще больше переживаний добавляло осознание того, что именно он виноват в том, что перед ее лицом оказались лягушки. Ведь он мог остановиться перед закатной, тем самым защитив ее. Но Патрик знал: Максим что-то да придумает. Он уже поворачивал голову, что бы спросить его что делать дальше, как тот исчез из виду ошеломив мальчика своим приказом.

Патрика сильно удивило, что именно он должен быть приманкой. Ведь почему именно он? Ведь... Ведь... Но здравый смысл быстро отрезвил его. Он должен верить своим товарищам. Он должен им доверять. Потому что они избранные. Потому, что они команда, которая сражается как одно целое. Они вместе переживали вся тяготы путешествия до склепа и вместе сражались с его ловушками и опасностями. Каждый из них был важен и незаменим. Они доверяли друг другу свои жизни, потому что были уверены в своей сплоченности.

Патрик протянул руку Аурелии, ожидая что когда она возьмется за нее, чтобы вместе выбежать из узких коридоров.

— Аурелия, бежим! — крикнул он, готовый в любое мгновение побежать что есть сил, и встать как вкопанный перед закатной.

— Я за план Максима! — заявил Патрик. — Не охота что-то нажимать, пока не знаем куда ведет еще один коридор.

Мальчик выкручивал свою одежду. Прямо на себе, чтобы не терять времени снимая ее и вновь одевая. Еще ему нужно было вылить воду из своего рюкзака. Но с этим он решил подождать пока все не вернуться на "сушу" и сделают привал.

Не особо ожидая что решит Аурелия, Патрик направился к двери, на которую указывал Максим. И внимательно прислушался к тому, что за ней слышно.

— За дверью гробовая тишина, — объявил он, так ничего и не услышал. — А где гробы, там и скелеты.

Мальчик перехватил меч по удобнее, ожидая чего плохого.

Количество бросков: 1

— Но хранительнице же там плохо, — сдавленным голосом ответил Патрик.

Он чувствовал себя виноватым. Именно себя и не винил в отказе ни закатных ни Тинки. Как будто это он запер хранительницу Кассена и обрек ее этим на мучения. Ему хотелось ворваться внутрь, за эту злополучную дверь. Но он прекрасно понимал, что если за дверью будут еще враги и он не сможет их одолеть то на его совести будет и смерть товарищей. Человеческий мальчик разрывался между виной за смерть хранительницы и смертью соратников.

Мальчик опустил голову вниз и медленно подошел к двери. Он вложил меч в ножки и что есть силы сжал кулак. Патрик трижды ударил кулаком в дверь:

— Хранительница! Ари! Дождитесь нас!!! Мы вернемся!!! Отдохнем и вернемся!!!

— Да я не виноват! — оправдывался мальчик — Вот она ему еду дала. А он как фыркнет какой-то гадостью.

— Спасибо, Элджерон. — сказал Патрик, повернувшись лицом к закатому. Следующие слова он сказал уже всем — Осталось две двери. Одна здесь и одна в коридоре возле того который вел в комнату с Ролдаром. За одной из них Хранительница. Освободим ее и станем настоящими героями!

Патрик не успевал реагировать на происходящее. Эмоции на его лице сменялись одна за другой. Сначала удивление от появления маленькой девочки изнутри Элджерона. Потом обеспокоенность от осознания того, что дверь может вот-вот закрыться. И в завершение улика на лице, от не менее эффектного исчезновения маленькой девочки.

— Максим, так внутри закатных сидят милые маленькие девочки? А покажешь ту что сидит в тебе? — на полном серьезе попросил мальчик.

Патрик не успевал реагировать на происходящее. Эмоции на его лице сменялись одна за другой. Сначала удивление от появления маленькой девочки изнутри Элджерона. Потом обеспокоенность от осознания того, что дверь может вот-вот закрыться. И в завершение улика на лице, от не менее эффектного исчезновения маленькой девочки.

— Максим, так внутри закатных сидят милые маленькие девочки? А покажешь ту что сидит в тебе? — на полном серьезе попросил мальчик.

— Эх... Как жаль, что Морры с наим нет,— вздохнул Патрик, — Может она бы обратила на меня внимание, когда увидела как ловко я разделываюсь с волками. И мороком...

Человеческий мальчик грустно посмотрел куда-то в туман и запел:


— По земле броди, где хочешь,
Хочешь, к звёздам улетай,
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай.
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье,
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Всё забыв и перепутав,
Ошибайся и страдай,
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай.
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Патрик пел и вспоминал о голубокожей Морре. Ассазска никогда не обращала на него внимание . И это при том что в Кассене подобных им домиров раз-два и обчелся. Она вела себя так холодно, словно была изо льда. Сколько Патрик не старался подружиться с ней все заканчивалось в лучшем случае безразличием Морри. В худшем же Патрика ожидал страшный взгляд. Такой осуждающий, полный какой-то странной злобы. Будто он сделал ей что-то очень плохое. Человеческий мальчик не знал в чем речь и упорно пытался обратить внимание ледяной красавицы на себя.

Количество бросков: 1

— Эх... Как жаль, что Морры с наим нет,— вздохнул Патрик, — Может она бы обратила на меня внимание, когда увидела как ловко я разделываюсь с волками. И мороком...

Человеческий мальчик грустно посмотрел куда-то в туман и запел:


— По земле броди, где хочешь,
Хочешь, к звёздам улетай,
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай.
Лишь прошу ни днём ни ночью
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье,
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Всё забыв и перепутав,
Ошибайся и страдай,
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай.
Всё равно ни на минуту
Ты меня не покидай,
То, что ты моё дыханье
Никогда не забывай.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

И ночью звёздной, и при свете дня
Не покидай, не покидай меня.
Пусть всё исчезнет, и уйдут друзья,
Не покидай, мне без тебя нельзя.

Патрик пел и вспоминал о голубокожей Морре. Ассазска никогда не обращала на него внимание . И это при том что в Кассене подобных им домиров раз-два и обчелся. Она вела себя так холодно, словно была изо льда. Сколько Патрик не старался подружиться с ней все заканчивалось в лучшем случае безразличием Морри. В худшем же Патрика ожидал страшный взгляд. Такой осуждающий, полный какой-то странной злобы. Будто он сделал ей что-то очень плохое. Человеческий мальчик не знал в чем речь и упорно пытался обратить внимание ледяной красавицы на себя.

Количество бросков: 1

— Ну, вот! Туманом все заволокло, — огорченно вздохнул Патрик. — Может споем что-то? Ну, до рассвета.

Патрик присел на землю и зевнул. Хоть человеческий мальчик и привык вставать рано, но когда можно было поспать он с удовольствием спал. Патрик бы и сейчас лег поспать. Но после его дежурства о сне ему напоминали лишь редкие зевки.

Внезапный порыв благодарности золотой застал Патрика врасплох. Нет, он конечно ожидал подобного от Элджерона или от Макса. Но вот что его будет обнимать девушка он и подумать не мог. Человеческому мальчику нравились объятья. Может потому, что он был обделен материнский объятий в детстве. Может по какой-то другой причине. Самому же Патрику просто нравилось ощущать тепло того домира, которого он обнимает. Для него объятия были будто мостиком к дружбе.

— Да... Да не за что, — робко ответил Патрик, смущенный вниманием к себе — Вам спасибо. Если бы не вы я бы уже был где-то в желудке одного из них.

Мальчик кивнув, указывая на валяющиеся туши волков.

— Закопать? Я это мигом. Только мне бы заступ какой. Веткой долго копать буду, — вызвался Патрик, готовый всегда взять на себя тяжелую и грязную работу, к которой он привык с самого раннего детства.

Реанимировать Патрика не пришлось. Тело само встало и побежало куда-то к лесу. При этом тело умудрилось даже говорить.

- Да какие тут могут быть игры! Скажите где этот "морок" и он мне за все ответит! - разозлился Патрик.

Мальчик собирался отыскать между деревьев того шутника, который наслал на них иллюзию. А потом хорошенько намять ему бока, чтобы он больше не пугал случайных путников.