Ристан, как и его брат Иландр, был вполне законнорожденным сыном своего отца. Что не помешало ему, всегда бунтующему против родительской воли, стать тем, кем он сейчас был.

Отец всегда хотел видеть в нём мага, как в его брате. Хотел, чтобы Ристан сидел с книжкой часами напролёт, прилежно учился и добился веса в обществе. Сам отец был талантливым магом, и пророчил тот же путь для своих сыновей. Однако два близнеца были слишком непохожи. Нет, физически-то они были как раз одинаковыми - оба невысокие и стройные, но вот в мировоззрении и своих способностях схожести меж ними не было никакой. Ристан постоянно убегал со скушных занятий, предпочитая погулять где-нибудь с многочисленными друзьями, поболтать со случайным прохожим на улице или каким-нибудь конюхом о жизни... Единственными книгами, которые юный Локкард читал запоем, были романтические повести о рыцарях и драконах, о сиянии мечей и блеске славы. Но боги не дали Ристану стальных мускулов и стремительной ловкости, а коли отец заставал сына за тренировкой, его ругали и наказывали заточением в пыльной библиотеке. Так что к своим четырнадцати годам юный Ристан Локкард был не больше рыцарем, чем любой мальчишка-конюх. До тех пор, пока чётко не решил сбежать из той жизни, что была ему невыносима.

Однако жизнь вне привычных стен отчего дома оказалась куда менее романтичной, нежели то описывали романы, но воспитанная отцом воля позволила юноше, совершив долгий путь, найти приют в Храме Лайтблэйда. Жрецы светоносного бога с пониманием выслушали пылкую речь мальчишки и отправили бы его домой (ну а кому нужен влиятельный столичный маг в качестве врага?), кабы Ристан не попался на глаза одному странствующему паладину. Пряча в густые усы улыбку, мужчина предложил Ристану стать его оруженосцем. Через несколько минут оруженосец Ристан Локкард покинул Храм Лайтблэйда, гордо подняв подбородок.

С тех пор утекло много воды. Тот паладин, что протянул Ристану руку помощи уже давно погиб, растерзанный ордой голодных мертвецов, а сам Ристан уже несколько лет как стал полноправным паладином. Он сильно повзрослел, поменял многие взгляды на жизнь, что позволило ему придти и упасть на колени пред своим отцом. Он заново обрёл потерянного было брата, и пережил с ним много опасных приключений, скитаясь по Мин Акрону и сражаясь с нежитью везде, где только может завестись эта пакость. Теперь дорога привела его в Шантук - колыбель древней цивилизации, оказавшаяся колыбелью такого жуткого зла, которого повидавший многое паладин ещё ни разу не встречал. Мертвецы на улице, не страшащиеся дневного света. Кошмарные тени, таящиеся в руинах. Ощущение вечно готового обрушиться на дерзких смельчаков зловещего рока. Ристан ощущал гнетущий груз, который давил на плечи ему не меньше, чем окружающим. Но в его сердце горел огонь Ллайт, и решимость ограждала разум от страха. Кто, если не паладин, будет образцом для сопротивления тьме?

И рука Ристана в тяжёлой латной перчатке стискивала святой символ, висящий на шее на серебряной цепи. Щит и солнце, восходящее на нём. Меч "бастард" привычно располагался в правой руке, а тяжёлый волшебный щит повисал на левой. Ристан был далеко не так силён, как многие воины, он вряд ли был сильнее среднестатистического человека... Но его отвага, его мужество и его решимость вели клинок в его руках к победе.

Ристан, шепчущий слова молитвы, прервался, когда прекрасная эльфийка отперла замок калитки, и их предводитель объявил порядок построения. Голова, увенчанная тяжёлым шлемом, кивнула в ответ, мол, понимаю, и изготовившийся к бою паладин занял позицию напротив двери.

- Открывай! - раздался его спокойный, уверенный голос. Зло ждёт нас, говорите? Что ж, охотно верю. Ему осталось ждать недолго.

Вы когда-нибудь задумывались, тяжело ли плавать в доспехах? А если учесть то, что веса доспехов хватает, чтобы с трудом даже ходить? Стоит только очутиться в воде, как такие доспехи тянут тебя ко дну со скоростью несущейся лошадиной упряжки, и неважно, умеешь ли ты плавать, и как хорошо. Сковавшие со всех сторон стальные пластины, закреплённые десятками скользких в воде хитрых ремешков, лишают малейшей надежды сбросить тяжкий груз и выплыть, хотя бы и без своей надёжной защиты. Остаётся только тонуть, отчаянно сражаясь в неравной борьбе с тем, что призвано тебя защитить, но вместо этого губит.

Примерно то же испытывал Ристан, барахтаясь на волнах Стикса между миром живых и раем, в котором - он знал! - ему уже уготовано место. Оставалось просто доплыть, берег был уже близко... Но чудовищная тяжесть, навалившаяся на члены паладина, тянула его в пучину жизни. И хотя на нём не было доспехов сейчас, тяжесть была столь велика, что кости, казалось, трещали под её весом. То тянуло его в пучину собственное тело, возвращаемое назад к жизни усилиями и молитвами жреца. Не смогла бы вернуть его одна медицина, но в сочетании с молитвой она достигла того мира, и убедила богов повременить с наградой их слуги.

"Мне нужно возвращаться." - с грустью понял Ристан, когда колышущаяся плёнка поверхности того мира уже стала почти не видна. - "Боги хотят, чтобы я завершил своё дело, и не бросал товарищей. Что ж, так тому и быть..."

Это была последняя из тех мыслей, о которых не помнил паладин, резко очнувшийся на ступенях того самого зала, в котором он со своими товарищами сражался с некромантом и его приспешниками. Одна из ступеней чертовски неприятно давила под рёбра, и первым делом паладин поменял позу, прислонившись спиной к стене. Отдышался, чувствуя привычную тяжесть доспехов, прислушался к себе. Тело было украшено множеством ушибов, открытых ран уже не было, но Ристан чувствовал сильную усталость, как после долгой пробежки во со всей аммуницией.

- Спасибо. - прохрипел он Адриану и Флилеку. Прочистив горло, молодой человек уточнил, оглядываясь: - Все целы?

О судьбе некроманта интересоваться даже не пришло ему в голову. Коли он жив, а жрец с бардом оказывают ему помощь, значит, супостат повержен. Но... Лайтблэйд, как же хочется вздремнуть! Нечасто Ристан бывал в таких переделках, когда ему приходилось балансировать на грани жизни и смерти, и каждый такой опыт вряд ли был тем, о чём хотелось бы вспомнить. Паладин ещё раз шевельнулся, проведя рукой по нагруднику, подобрал меч и положил рядом с собой. Ободряюще улыбнулся брату.

- Я... тут посижу немножко, хорошо? - смущаясь, попросил он. Показывать свою слабость совсем не хотелось, но молодой человек понимал, что, скорее всего, скатится с лестницы, если попробует встать.

Вы когда-нибудь задумывались, тяжело ли плавать в доспехах? А если учесть то, что веса доспехов хватает, чтобы с трудом даже ходить? Стоит только очутиться в воде, как такие доспехи тянут тебя ко дну со скоростью несущейся лошадиной упряжки, и неважно, умеешь ли ты плавать, и как хорошо. Сковавшие со всех сторон стальные пластины, закреплённые десятками скользких в воде хитрых ремешков, лишают малейшей надежды сбросить тяжкий груз и выплыть, хотя бы и без своей надёжной защиты. Остаётся только тонуть, отчаянно сражаясь в неравной борьбе с тем, что призвано тебя защитить, но вместо этого губит.

Примерно то же испытывал Ристан, барахтаясь на волнах Стикса между миром живых и раем, в котором - он знал! - ему уже уготовано место. Оставалось просто доплыть, берег был уже близко... Но чудовищная тяжесть, навалившаяся на члены паладина, тянула его в пучину жизни. И хотя на нём не было доспехов сейчас, тяжесть была столь велика, что кости, казалось, трещали под её весом. То тянуло его в пучину собственное тело, возвращаемое назад к жизни усилиями и молитвами жреца. Не смогла бы вернуть его одна медицина, но в сочетании с молитвой она достигла того мира, и убедила богов повременить с наградой их слуги.

"Мне нужно возвращаться." - с грустью понял Ристан, когда колышущаяся плёнка поверхности того мира уже стала почти не видна. - "Боги хотят, чтобы я завершил своё дело, и не бросал товарищей. Что ж, так тому и быть..."

Это была последняя из тех мыслей, о которых не помнил паладин, резко очнувшийся на ступенях того самого зала, в котором он со своими товарищами сражался с некромантом и его приспешниками. Одна из ступеней чертовски неприятно давила под рёбра, и первым делом паладин поменял позу, прислонившись спиной к стене. Отдышался, чувствуя привычную тяжесть доспехов, прислушался к себе. Тело было украшено множеством ушибов, открытых ран уже не было, но Ристан чувствовал сильную усталость, как после долгой пробежки во со всей аммуницией.

- Спасибо. - прохрипел он Адриану и Флилеку. Прочистив горло, молодой человек уточнил, оглядываясь: - Все целы?

О судьбе некроманта интересоваться даже не пришло ему в голову. Коли он жив, а жрец с бардом оказывают ему помощь, значит, супостат повержен. Но... Лайтблэйд, как же хочется вздремнуть! Нечасто Ристан бывал в таких переделках, когда ему приходилось балансировать на грани жизни и смерти, и каждый такой опыт вряд ли был тем, о чём хотелось бы вспомнить. Паладин ещё раз шевельнулся, проведя рукой по нагруднику, подобрал меч и положил рядом с собой. Ободряюще улыбнулся брату.

- Я... тут посижу немножко, хорошо? - смущаясь, попросил он. Показывать свою слабость совсем не хотелось, но молодой человек понимал, что, скорее всего, скатится с лестницы, если попробует встать.

То короткое время, которое отвёл потрёпанному отряду командир на отдых, Ристан использовал по прямому назначению: уселся на ступени и расслабил мышцы, давая отдых им так, как умели только те, кто таскал на себе такую груду железа постоянно. Какой бы силой ты не обладал, более шестидесяти фунтов прочнейшей стали под вечер превращали тебя в устало бредущего старика, а не в готового к бою и проворного воина, чего от Ристана ожидали товарищи, щедро поделившиеся с паладином своими силами. Ристан же с детства не был чрезмерно силён и вынослив, и первым трюком, которым он обучился в паладинском ордене, пройдя Посвящение - это способность отдыхать в доспехах, не тратя попусту свои столь ограниченные силы.

Приглушённый вопль Флилека привлёк внимание Ристана, заставив паладина приоткрыть глаза и присмотреться к творившемуся в центре зала. Рефлекторно стиснувшая рукоять меча ладонь слегка расслабилась, когда он увидел, что гном-летописец там не один, а под защитой прочного и надёжного, как скала, жреца Дэйоненны. Там же где-то рядом находился и монах, зарекомендовавший себя в последнем бою надёжностью и силой. Иландр увлечённо примеривал подобранные с тела некроманта обновки, что вызвало привычное чувство брезгливости у воспитанного на рассказах о благородных рыцарях паладина. Гвен, по её обыкновению, растаяла где-то в темноте, а Эрика тихо сидела неподалёку, отдыхая после истощившего её ритуала. Молодой человек испытал к немногословной и холодной ассазке глубокую благодарность, ведь хоть она и не защищала товарищей на передовой, и не бросала в лица врагов цветистые угрозы, она не пожалела отдать часть своих жизненных сил нуждавшемуся в помощи товарищу. А любое самопожертвование, пусть даже столь малое, неизбежно вызывало глубокое уважение у Ристана.

Взметнулся и опустился топор жреца, отделив голову недоделанного некропода от кошмарного тела, и Ристан затих, не мешая молитве и минуте молчания, которой отряд почтил возвращение духа несчастного к покою. Решительные слова нацепившего на голову некромантский обруч Иландра же были для паладина сигналом, который заставил молодого человека подняться и взять меч наизготовку. Здесь, в месте, где за каждой дверью могла поджидать неведомая опасность, вкладывать меч в ножны он не решался.

- Да пребудет с нами милость Лайтблэйда! - негромко произнёс паладин, надеясь, что его небесный покровитель услышит и отзовётся на просьбу. И зашагал к той двери, за которой исчез уже почти угасший эльф. Дождавшись, пока отряд соберётся на верхней площадке, Ристан кивком попросил Лоя распахнуть дверь, и устремился в открывшийся проём.

Вы когда-нибудь задумывались, тяжело ли плавать в доспехах? А если учесть то, что веса доспехов хватает, чтобы с трудом даже ходить? Стоит только очутиться в воде, как такие доспехи тянут тебя ко дну со скоростью несущейся лошадиной упряжки, и неважно, умеешь ли ты плавать, и как хорошо. Сковавшие со всех сторон стальные пластины, закреплённые десятками скользких в воде хитрых ремешков, лишают малейшей надежды сбросить тяжкий груз и выплыть, хотя бы и без своей надёжной защиты. Остаётся только тонуть, отчаянно сражаясь в неравной борьбе с тем, что призвано тебя защитить, но вместо этого губит.

Примерно то же испытывал Ристан, барахтаясь на волнах Стикса между миром живых и раем, в котором - он знал! - ему уже уготовано место. Оставалось просто доплыть, берег был уже близко... Но чудовищная тяжесть, навалившаяся на члены паладина, тянула его в пучину жизни. И хотя на нём не было доспехов сейчас, тяжесть была столь велика, что кости, казалось, трещали под её весом. То тянуло его в пучину собственное тело, возвращаемое назад к жизни усилиями и молитвами жреца. Не смогла бы вернуть его одна медицина, но в сочетании с молитвой она достигла того мира, и убедила богов повременить с наградой их слуги.

"Мне нужно возвращаться." - с грустью понял Ристан, когда колышущаяся плёнка поверхности того мира уже стала почти не видна. - "Боги хотят, чтобы я завершил своё дело, и не бросал товарищей. Что ж, так тому и быть..."

Это была последняя из тех мыслей, о которых не помнил паладин, резко очнувшийся на ступенях того самого зала, в котором он со своими товарищами сражался с некромантом и его приспешниками. Одна из ступеней чертовски неприятно давила под рёбра, и первым делом паладин поменял позу, прислонившись спиной к стене. Отдышался, чувствуя привычную тяжесть доспехов, прислушался к себе. Тело было украшено множеством ушибов, открытых ран уже не было, но Ристан чувствовал сильную усталость, как после долгой пробежки во со всей аммуницией.

- Спасибо. - прохрипел он Адриану и Флилеку. Прочистив горло, молодой человек уточнил, оглядываясь: - Все целы?

О судьбе некроманта интересоваться даже не пришло ему в голову. Коли он жив, а жрец с бардом оказывают ему помощь, значит, супостат повержен. Но... Лайтблэйд, как же хочется вздремнуть! Нечасто Ристан бывал в таких переделках, когда ему приходилось балансировать на грани жизни и смерти, и каждый такой опыт вряд ли был тем, о чём хотелось бы вспомнить. Паладин ещё раз шевельнулся, проведя рукой по нагруднику, подобрал меч и положил рядом с собой. Ободряюще улыбнулся брату.

- Я... тут посижу немножко, хорошо? - смущаясь, попросил он. Показывать свою слабость совсем не хотелось, но молодой человек понимал, что, скорее всего, скатится с лестницы, если попробует встать.

Вы когда-нибудь задумывались, тяжело ли плавать в доспехах? А если учесть то, что веса доспехов хватает, чтобы с трудом даже ходить? Стоит только очутиться в воде, как такие доспехи тянут тебя ко дну со скоростью несущейся лошадиной упряжки, и неважно, умеешь ли ты плавать, и как хорошо. Сковавшие со всех сторон стальные пластины, закреплённые десятками скользких в воде хитрых ремешков, лишают малейшей надежды сбросить тяжкий груз и выплыть, хотя бы и без своей надёжной защиты. Остаётся только тонуть, отчаянно сражаясь в неравной борьбе с тем, что призвано тебя защитить, но вместо этого губит.

Примерно то же испытывал Ристан, барахтаясь на волнах Стикса между миром живых и раем, в котором - он знал! - ему уже уготовано место. Оставалось просто доплыть, берег был уже близко... Но чудовищная тяжесть, навалившаяся на члены паладина, тянула его в пучину жизни. И хотя на нём не было доспехов сейчас, тяжесть была столь велика, что кости, казалось, трещали под её весом. То тянуло его в пучину собственное тело, возвращаемое назад к жизни усилиями и молитвами жреца. Не смогла бы вернуть его одна медицина, но в сочетании с молитвой она достигла того мира, и убедила богов повременить с наградой их слуги.

"Мне нужно возвращаться." - с грустью понял Ристан, когда колышущаяся плёнка поверхности того мира уже стала почти не видна. - "Боги хотят, чтобы я завершил своё дело, и не бросал товарищей. Что ж, так тому и быть..."

Это была последняя из тех мыслей, о которых не помнил паладин, резко очнувшийся на ступенях того самого зала, в котором он со своими товарищами сражался с некромантом и его приспешниками. Одна из ступеней чертовски неприятно давила под рёбра, и первым делом паладин поменял позу, прислонившись спиной к стене. Отдышался, чувствуя привычную тяжесть доспехов, прислушался к себе. Тело было украшено множеством ушибов, открытых ран уже не было, но Ристан чувствовал сильную усталость, как после долгой пробежки во со всей аммуницией.

- Спасибо. - прохрипел он Адриану и Флилеку. Прочистив горло, молодой человек уточнил, оглядываясь: - Все целы?

О судьбе некроманта интересоваться даже не пришло ему в голову. Коли он жив, а жрец с бардом оказывают ему помощь, значит, супостат повержен. Но... Лайтблэйд, как же хочется вздремнуть! Нечасто Ристан бывал в таких переделках, когда ему приходилось балансировать на грани жизни и смерти, и каждый такой опыт вряд ли был тем, о чём хотелось бы вспомнить. Паладин ещё раз шевельнулся, проведя рукой по нагруднику, подобрал меч и положил рядом с собой. Ободряюще улыбнулся брату.

- Я... тут посижу немножко, хорошо? - смущаясь, попросил он. Показывать свою слабость совсем не хотелось, но молодой человек понимал, что, скорее всего, скатится с лестницы, если попробует встать.

Увы, нет. Я уже отметил эту забавную особенность - я могу избавлять союзников от десятка различных эффектов и давать им внеочередные спасброски с бонусом +5, но только не себе. Так что я остаюсь там, ждать, пока я не выкину спасбросок и одновременно с этим атака не промахнётся.

Сообщаю, что весьма вероятно со следующего дня пропаду на неделю - будут закапаны глаза. Не знаю, стоит ли обговаривать поведение Ристана как нпс или что ещё. В общем, моя идея - ждать возможности отойти на лестницу. Пока же буду бить монстров всем, что есть - энкаунтеры, дэйлики в ход смело. В общем, приоритеты следующие:
1) Поддерживать боевой дух товарищей и не давать им спуску (помощь при спасбросках и снятие эффектов через Virtue's touch, если они рядом
2) Дефендерские абилки - маркать всех, кто может прорваться к сопартийцам с помощью марки и с помощью паверов, накладывающих divine sanction
3) Концентрировать огонь на миньонах (естественно, их можно этвилками), потом на брутах, начиная с ближайшего к лестнице. И только потом - на некроманте.

Особенности богоугодной механики Громовой волны, мой учёный брат, заключаются в том, что враги не могут покарать тебя за использование Close заклинаний в ближнем бою, так что ты можешь применять его смело. К тому же он ещё оттолкнёт мерзкое отродье на пару шагов - на расстояние, которое ты можешь объять своей мудростью.

Благодарю, мастер. С твоего высочайшего позволения я воспользуюсь возможностью, предоставленной мне уважаемым гномом. Если Лайтблэйд будет ко мне благосклонен, то я окажусь на лестнице раньше противников. Да поместится отныне моя инициатива сразу же за уважаемым мастером Флилеком!

Сокрушительный удар большой статуи опрокинул Ристана, и паладину даже не было времени подниматься, когда на него со всех сторон обрушились удары. Молодой человек перекатывался с одного бока на другой, подставлял щит и пытался отпихивать врагов ногами, и только благодаря этому не превратился в отбивную котлету. Но ударная волна, вызванная Иландром, дала Ристану шанс подняться на ноги. В тяжёлом доспехе, да ещё и с тяжёлым щитом ему было чрезвычайно трудно подниматься, но стерпев несколько болезненных ударов по спине, паладин поднялся. И обнаружил, что остался один на один с дюжиной злобных созданий... Все его товарищи уже отступили, и Ристан почёл за честь последовать за ними.

Но бежать было нельзя. Он не должен был подставлять врагам свою спину... а так же ему просто не давала это сделать рыцарская честь. И юноша отступил всего лишь на шаг, не теряя бдительности ни на мгновение. А потом, оказавшись вне досягаемости пудовых ангельских кулаков, быстро поравнялся с Адрианом, встав с ним плечом к плечу.

- Осталось продолжаться до закрытия врат. - процедил паладин, у которого, кажется, что-то из костей всё-таки оказалось сломано. Разбиравшиеся в лечении товарищи это ясно видели по тому, как он шёл и как неловко удерживает щит.

Не хотелось бы противоречить Мастеру, но на обнаружение ловушек кидается Perception.


Количество бросков: 5

Ристан, как и его брат Иландр, был вполне законнорожденным сыном своего отца. Что не помешало ему, всегда бунтующему против родительской воли, стать тем, кем он сейчас был.

Отец всегда хотел видеть в нём мага, как в его брате. Хотел, чтобы Ристан сидел с книжкой часами напролёт, прилежно учился и добился веса в обществе. Сам отец был талантливым магом, и пророчил тот же путь для своих сыновей. Однако два близнеца были слишком непохожи. Нет, физически-то они были как раз одинаковыми - оба невысокие и стройные, но вот в мировоззрении и своих способностях схожести меж ними не было никакой. Ристан постоянно убегал со скушных занятий, предпочитая погулять где-нибудь с многочисленными друзьями, поболтать со случайным прохожим на улице или каким-нибудь конюхом о жизни... Единственными книгами, которые юный Локкард читал запоем, были романтические повести о рыцарях и драконах, о сиянии мечей и блеске славы. Но боги не дали Ристану стальных мускулов и стремительной ловкости, а коли отец заставал сына за тренировкой, его ругали и наказывали заточением в пыльной библиотеке. Так что к своим четырнадцати годам юный Ристан Локкард был не больше рыцарем, чем любой мальчишка-конюх. До тех пор, пока чётко не решил сбежать из той жизни, что была ему невыносима.

Однако жизнь вне привычных стен отчего дома оказалась куда менее романтичной, нежели то описывали романы, но воспитанная отцом воля позволила юноше, совершив долгий путь, найти приют в Храме Лайтблэйда. Жрецы светоносного бога с пониманием выслушали пылкую речь мальчишки и отправили бы его домой (ну а кому нужен влиятельный столичный маг в качестве врага?), кабы Ристан не попался на глаза одному странствующему паладину. Пряча в густые усы улыбку, мужчина предложил Ристану стать его оруженосцем. Через несколько минут оруженосец Ристан Локкард покинул Храм Лайтблэйда, гордо подняв подбородок.

С тех пор утекло много воды. Тот паладин, что протянул Ристану руку помощи уже давно погиб, растерзанный ордой голодных мертвецов, а сам Ристан уже несколько лет как стал полноправным паладином. Он сильно повзрослел, поменял многие взгляды на жизнь, что позволило ему придти и упасть на колени пред своим отцом. Он заново обрёл потерянного было брата, и пережил с ним много опасных приключений, скитаясь по Мин Акрону и сражаясь с нежитью везде, где только может завестись эта пакость. Теперь дорога привела его в Шантук - колыбель древней цивилизации, оказавшаяся колыбелью такого жуткого зла, которого повидавший многое паладин ещё ни разу не встречал. Мертвецы на улице, не страшащиеся дневного света. Кошмарные тени, таящиеся в руинах. Ощущение вечно готового обрушиться на дерзких смельчаков зловещего рока. Ристан ощущал гнетущий груз, который давил на плечи ему не меньше, чем окружающим. Но в его сердце горел огонь Ллайт, и решимость ограждала разум от страха. Кто, если не паладин, будет образцом для сопротивления тьме?

И рука Ристана в тяжёлой латной перчатке стискивала святой символ, висящий на шее на серебряной цепи. Щит и солнце, восходящее на нём. Меч "бастард" привычно располагался в правой руке, а тяжёлый волшебный щит повисал на левой. Ристан был далеко не так силён, как многие воины, он вряд ли был сильнее среднестатистического человека... Но его отвага, его мужество и его решимость вели клинок в его руках к победе.

Ристан, шепчущий слова молитвы, прервался, когда прекрасная эльфийка отперла замок калитки, и их предводитель объявил порядок построения. Голова, увенчанная тяжёлым шлемом, кивнула в ответ, мол, понимаю, и изготовившийся к бою паладин занял позицию напротив двери.

- Открывай! - раздался его спокойный, уверенный голос. Зло ждёт нас, говорите? Что ж, охотно верю. Ему осталось ждать недолго.