[Toshka]

НРПГ: Итак, Мэтрим, начинаешь здесь

Темнота... Она заполняла все вокруг...
Сначало было слово.. да-да... именно слово... и было это слово "когда". Точнее нет.. было несколько слов "когда же ты очнешься?", но к чему они были сказаны и самое главное кем? Стоп. А собственно что происходит и чьи это мысли?...
Затем было понимание. Понимание того, что Он есть существо разумное, мыслящее и умеющее осязать, обанять и чувствовать боль...
О да.. эта боль.. в голове... словно ею долго, очень долго били о камень, а когда она раскололась - склеили обратно, забыв склеить то, что было внутри... По крайней мере складывалось такое ощущение... Тело ощущало жесткую постель, запах рыбы и моря... Рыбы? А что это? Ах да.. Это такая маленькая слизкая фигня, которую можно есть, если приготовить... А приготовить можно... можно.. но как? Голова начала болеть еще сильнее и оттого думать было очень тяжело... Море.. этот запах, слега солоноватый. Хм. Море. Что-то приятное было в этом слове. Что-то заставляющее сердце трепетать.
Рядом послышался тихий вздох, а затем скрип двери и слегка надтреснутый старческий голос сказал:
- От того, что ты на него смотришь, он не очнется. Иди лучше рыбу почисть. А то вся протухнет пока ты будешь пялиться.
Послышался тихий звук скрипнувшего стула, а затем удаляющиеся шаги и девичий голос:
- Да, конечно.
Что-то железное звякнуло и на ум почему-то пришла ассоциация медного таза, а затем звук хлопнувшей двери, которая заскрипела и вновь хлопнула, а затем опять заскрипела... Шум моря.. такой заманчивый и чем-то родной ворвался в комнату вместе с волной солоноватого воздуха... Где-то недалеко кричали чайки...

[Toshka]

Эйна улыбнулась парню и сказала:
- Ну, сегодня мы неплохо поработали, так как на одну пару рук было больше, так что можно немного и отдохнуть. Если хочешь, можешь прогуляться к морю. Я видела как часто ты на него смотришь. Только не утони.

Девушка поднялась и направилась к сундуку. Вытащив оттуда кое-какое белье, она села его штопать, предоставив парня самому себе. Впрочем, когда бы-то он не спрашивал ее о чем-либо, Эйна всегда с охотцей отвечала, если знала, что отвечать.

Выбравшись из дома на улицу, где сумерки уже начали сгущаться над морским берегом, Мэт заметил Хэнка, который возился с сетью и перебирал рыболовецкие снасти. Поговорив немного, парнишка договорился, что завтра поутру, еще до рассвета отправится вместе со стариком на окраину деревни. Нужно было первым притащить туда телегу с бочками свежесоленой рыбы, да и не только, чтоб торговец, что приезжал сюда раз в два дня скупил все у них первых. Тогда есть шанс, что самим после в город ехать не прийдется. Дело в том, что мало у кого из рыбаков была лошадь или хотя бы осел, а потому рыбу продавали купцам, что посылали поутру в деревню своих извозчиков, ну и уж естественно, тут была немного иная конкуренция - не между покупателями, а между продавцами.
- Другое дело - бурчал Хэнк, затягивая прореху в сети - когда ты сам приезжаешь в город и туда заглянешь, сюда заглянешь, смотришь и продал получше...

До берега парень добрался уже когда сгустились сумерки и наступила ночь. Побродив по берегу, Мэт то и дело натыкался на детвору или гуляющие парочки. Где-то недалеко затянули песню хлопцы, подыгрывая на каком-то инструменте, к ним присоединились женские голоса... Вскоре парень нашел их источник - небольшой костерок на берегу, тесный кружок, скорее всего местной молодежи.

Вернулся Мэт уже тогда, когда все спали. Кровать немного поскрипела под ним, словно ругая, что вставать-то рано, а ты вон как поздно ложишься. Сон как-то совсем не шел в руку, но когда парень наконец-то лег - его тут же сморило. Все же день выдался насыщенным.

Следующий день прошел более менее спокойно. Хэнк при помощи Мэта и Эйны прибыл к торговцу одним из первых, да и заготовленной рыбы удалось погрузить на телегу в два раза больше, так как тащили ее в этот раз три пары рук. Домик рыбака практически полностью опустел и это не могло не радовать. Удалось продать довольно многое, так что Эйна даже прикупила на рынке кое-каких продуктов и спекла свежий белый и пушистый хлеб.

Завладев лишней парой мужских рук, Хэнк старался использовать их по полной програме. Весь день двое мужчин чинили крышу, латали дыры, даже подправили дверной косяк и смазали рыбьим жиром все петли, которые только отыскали в доме. Эйна дважды давала Мэтриму коричневатый отвар, хотя, тому казалось, что в нем нет нужды. Но, когда девушка захлопотавшись за стиркой забыла дать в третий раз, парень понял, что все делалось не зря. Сидя за на скамье возле двери на улице и слушая мерный голос Хэнка, который делился с парнем информацией о городе, да и вообще о здешней жизни, Мэтрим, обернулся на звук скребущихся когтей. Стена как-то странно поплыла перед глазами и.. исчезла, а парень уставился на Рыжую (та бело-рыжая кошка), которая скребла когтями по воздуху.. по тому месту, где должна быть стена. Неожиданно кошка зашипела, а Мэт сморгнул от удивления и уставился на деревянную стену с потрескавшейся коричневой краской... Голова закружилась и парню пришлось прикрыть глаза, чтобы унять неприятное ощущение.

Следующий рассвет застал Мэта вместе с Хэнком в море. Эйна из-за того, что ей не нашлось места в лодке, осталась дома хозяйничать. Почти до самого заката мужчины провели в спокойном море. Улов был не слишком большим в этот раз, но зато Мэт сделал открытие, что неплохо умеет справялться с удочкой. Его даже учить не пришлось. Он просто взял и сделал все как надо. Хэнк лишь хмыкал и чесал подбородок, зарываясь пятерней в густую бороду. Ближе к вечеру, приступ снова повторился и Мэт, который уже успел узнать, что плавает он как топор, чуть не заорал, когда неожиданно дно лодки под ним исчезло, а под ногами плескалась морская гладь. И тут же его сознание накрыло видением. Высокие клыки гор, раскинувшиеся во все стороны, покрытые снежными шапками и теряющиеся в облаках резко опускаются вниз, расширяясь, утолщаясь, покрываясь густыми лесами, мягкой изумрудной травой, пока совсем не сглаживаются, превращаясь у основания в дикую степь, не тронутую рукой человека...
Видение было мимолетным настолько, что Мэт ничего не смог понять, лишь только больно защимило сердце, словно увидел он что-то родное и дорогое.

Четвертый день выдался еще более теплым и солнечным, чем три предыдущих. Хэнк с самого утра, когда даже петухи еще спали, вместе с другими рыбаками, погрузил вязански сушеных рыб на телегу, в которую впрягли у кого-то отдолженнную кобылу из соседней деревни и уехал в город. Он обещал быть еще до завтрака, но, настал завтрак, затем обед и уже близился ужин, но его все не было. Эйна, как заметил Мэт с самого утра была сама не своя. Она ходила как на иголках, но на вопросы парня лишь отмахивалась, мол всего-лишь дурацкое женское предчувствие. Весь день девушка посвятила парню. Мэтрим еще вечером увидел, как Эйна что-то прошептав и щелкнув пальцем, не доставая кремня и огнива, зажгла лучину, а затем растопила уже получившимся огнем и печь. Оказалось, что многие простые жители умеют пользоваться столь нехитрыми заклинаниями. Впрочем, многие не многие, но уж явно те, кому хватало усидчивости для тренеровок. Обычно, обучали подобным трюкам свои же соседские, хотя, Эйна слыхала, что в городах есть специальные школы и дома, где этому и нечто большему учат особо талантливых. Кстати говоря, Эйна как и ее отец были людьми неграмотными, так как денег у них на обучение не было, да и времени тоже, а вот Мэт, как выяснилось умел неплохо и читать и писать, причем, как уже догадался парень сразу на двух языках. И понять, какой из них был ему роднее - он сам уже не мог.

Итак, весь четвертый день, Мэтрим занимался тем, что портил лучины. Выяснилось, что парень видать раньше уже умел обращаться с подобного рода фокусом и поэтому Эйна лишь оказалась толчком, направляющей, которая напомнила, рассказала, объяснила, а заодно и предупредила, чтоб сильно не эксперементировал, а то дом у них один. Впрочем, парню все время казалось, что девушка что-то недоговаривает, когда вопрос заходил о магии и о том, как часто ею пользуются. Она говорила, что некоторые знают по одному-два самых нужных приемов. Те, у кого времени поболее, могут выучить еще парочку, если есть в этом нужда. Но это все. Хотя, Мэтрим ощущал, что по крайней мере в случае с Эйной все не так просто. Иногда, разговаривая о магии и о том, что можно применять жителям, а за чем четко следят гильдии магов и колдунов, она невольно осекалась, говоря что-то вроде: "вот к примеру я...", но потом все же ловко выворачивалась не оставляя шансов для зацепок и вопросов. Но, так или иначе, Мэт сделал вывод, что девушка знает куда больше чем парочка простых трюков. Кто ее этому научил? Хэнк? Или же сама? А, может, на самом деле, они и не были рыбаками в четвертом поколении? Но к чему были все эти подозрения и сомнения? Когда хватало и своих без этого. Хэнк и Эйна за эти четыре дня прекрасно относились к Мэту, словно он был не чужак, найденный в море, а часть ихней семьи. Постепенно и сам парень осознал, что наврятли сможет предать их или навредить. По крайней мере, если на то не будет особо острой нужды...

...

Наступил вечер, когда Эйна наконец-то не выдержала и скрывшись за шторкой, скоро вышла обратно. На ней было дешевое, но новенькое селянское платье коричневых тонов, косынка и старенькие, но прочные башмаки. Заметив вопросительный взгляд Мэта, девушка ответила:
- Схожу-ка я к воротам, распрошу стражников, может быть, они что знают.
Девушка замялась, перебирая в руках платок, который собиралась после засунуть в кармашек, видимо не решаясь попросить его пойти вместе с нею, хотя, через пол часа, а то и меньше уже начнет темнеть и девушке прийдется идти обратно одной по темной дороге... Постояв еще немного, она сказала:
- Ну, я пошла. Не скучай.
И направилась к выходу...